Босс (СИ)

— Привет, это Джессика, сейчас я занята и не могу подойти к телефону. Оставь мне сообщение… — вновь холодно встречает голосовая почта, на секунду даже кажется, что это единственная возможность вообще когда-либо теперь услышать её тонкий, звонкий голосочек.

Оповещающий сигнал о начале записи сообщения звенит в моём ухе, и я недовольно морщусь. Чёртово похмелье!

— Снова привет, малыш. Я не знаю, опаздываешь ты на работу или не хочешь сюда идти, просто позвони, потому что… Иначе я сойду здесь с ума. — Всё, на что меня хватило, и я снова скинул.

Вот теперь кажется, что обычными извинениями ни за что не отделаться. Раньше, когда она меня ненавидела, я всё равно слышал колкие словечки, крайнее недовольство или хотя бы огрызания, а здесь даже поговорить нет возможности. Чёрт, либо она перешла к нашему перерыву, либо возненавидела.

Вновь взяв цветы, которым грех пропадать, выхожу обратно в приёмную и направляюсь к той самой темноволосой девушке, которая неестественно улыбается. Мне кажется, я её помню. Клеилась на корпоративе в честь «смены власти», и меня действительно интересовала, что у неё под юбкой, но тогда вроде сдерживала Николь, будучи моей девушкой, и Джессика, которая пришла грустная и поникшая.

— Зои, поставь эти розы в вазу. — Протягиваю тяжёлый букет цветов.

— Хорошо, Мистер Стайлс. — Её писклявый голос раздражает меня до жути, потому что всё, что мне хочется слышать, — это любое слово с уст Джессики, кроме тех, что на повторе крутятся у неё на голосовой почте.

Направляясь к себе в кабинет, прохожу мимо её, чувствуя тоску по действительно родному человеку. Нутро подсказывает, что мы далеко не просто на холодной войне, а нас вообще больше ничего не связывает. Как хочется всё исправить!

Падаю на стул в своём кабинете и просто откидываюсь на спинку. Не собираюсь даже заниматься делами. В голове щёлкает воспоминание о том, что в нижнем ящике лежит припасённая бутылочка бурбона, которую мне подарили партнёры. Тогда я усмехнулся и кинул колкость, что не пью горячительные напитки, а сейчас эта бутылка с янтарной жидкостью падает на мой стол.

Телефон дребезжит рядом, и я кидаю один единственный взгляд, чтобы увидеть грёбанное имя: «Николь». Достаточно просто его увидеть, а затем забить. Открываю бутылку и секунду думаю, что надо достать стакан из шкафа, а это совершенно не привлекает меня. Горько морщусь, как только жидкость из горла опускается в желудок. Так-то лучше. Можно снова забыться в пьяном угаре.

Глава 37

У неё такие мягкие волосы, что можно сойти с ума от прикосновения к ним. А глаза настолько чистые, невинные и самые честные, что можно ещё раз упасть в ноги и поцеловать коленки. В последний раз, когда я её видел, они были расцарапаны и уже приготовленные к моменту, когда нальются синими и бордовыми красками. Вот именно тогда её светлые волосы были потрёпаны и взъерошены, глаза покраснели от слёз, как и нос, который шмыгал, и, который она постоянно тёрла. Момент, где всё пошло наперекосяк, стоит перед моими глазами, врезавшись в память, как один из самых сложных, эмоциональных дней.

— Гарри… — слышу её звонкий, но при этом такой спокойный голос, и переворачиваюсь, чтобы найти теплое тельце малышки. Знаю, она где-то рядом.

Почувствовав источник сладкого запаха, кладу руку на что-то мягкое и тёплое, придвигая к себе, пока снова не понимаю: подушка. Подушка, которая пропахла Джессикой. Чёрт возьми, голова просто раскалывается, и это совсем не сюрприз с утра. Выключаю будильник и тут же беру смартфон, где желаю всем сердцем увидеть хоть одно сообщение от неё. Хоть крошечное. Хоть гневное. Хоть полное сарказма и усмешек. Но там ничего от неё, пишут все, но не она.

— Фак… — потираю руками лицо и встаю с кровати, ощущая, как натёрла за ночь рубашка и брюки. Когда-нибудь у меня получится переодеться перед сном или хотя бы снять всю одежду, но не в таком пьяном состоянии, как вчера.

Не упускаю шанс вновь позвонить малышке, пока чищу зубы в ванной, уже даже не поднимая глаз на отражение в зеркале, и вновь слышится автоответчик.

— Привет, это Джессика, сейчас я занята и не могу подойти к телефону. Оставь мне сообщение… — тепло разливается вдоль груди от одного звука её голоса.

— Малыш, — выплёвываю зубную пасту, чтобы записать сообщение, — пожалуйста, давай встретимся, поговорим и хотя бы решим, что, к чему. Я скучаю по тебе. Очень сильно. Перезвони, умоляю. — Всё, на что я способен с похмелья.

После того, как телефон отправляется в карман брюк, я понимаю, насколько отчаянны были мои слова. Умоляю её, прошу, а взамен меня кормят полным игнорированием и раздражающим молчанием. Только не в моих силах и даже возможностях что-то недовольно бурчат, приходится смириться с тем, что Джессика бывает такой холодной по отношению ко мне. Мне нужно знать, что её холод имеет временные границы, необходимо знать, когда она снимет трубку и скажет, что готова поговорить, встретиться.