Босс скучает

По громкой связи несколько минут назад сообщили, что прибыл нужный мне борт из Москвы, и вот теперь первые пассажиры начинают появляться на выходе вместе с багажом. Встаю ровнее и выискиваю взглядом замешкавшихся людей, которые озираются по сторонам в поисках встречающих.

Накатывает небольшая злость: на самом деле, Островский мог бы дать о партнёре чуть больше информации, чем содержалось в записке. Там даже имени не было, так — общие фразы. В общем, было ощущение, что Герман писал её на бегу и не закончил мысль. Утром я хотела уточнить несколько моментов, но снова до Германа не дозвонилась. Что ж, если ненароком пропущу, у меня есть телефон визитёра, наберу тогда.

Не знаю, что со мной случилось: может, моргнула, может, выпала из реальности на несколько секунд, поглощённая гневными мыслями в сторону Германа, но когда фокусирую взгляд, перед собой вижу довольно рослого японца с вежливой улыбкой смотрящего на меня.

— Добрый день, вы из «Масумы»? — вежливо интересуюсь, пока по-русски, а сама думаю, что не ожидала такого поворота, если это он.

— Здравствуйте, да, «Масума», — с жутким акцентом подтверждает мужчина и с не менее вежливой улыбкой и протягивает мне руку, представляясь. — Такаши Миура.

А дальше всё. После обмена любезностями я осознаю, что резерв слов на русском исчерпан. Пытаюсь заговорить с ним на английском, он у меня практически свободный, но выходит так, что господин Миура меня отчасти понимает, а я его выговор абсолютно нет.

Это не первая моя встреча с представителями Востока, на которой у меня возникают «трудности с коммуникацией». У них своё представление об английском и произношение специфическое. Остаётся скрипнуть зубами и попросить следовать за собой к выходу и на стоянку.

Закидываем его вещи в багажник, и я словами и жестами прошу подождать господина Миуру в машине, сама же, горя желанием оторваться хоть на ком-нибудь, набираю Германа. Конечно, не на ком-нибудь, а на нём, организаторе этой жёсткой «подставы», иначе и не скажешь.

Как ни странно, в этот раз Островский отвечает почти сразу, на втором же гудке. Что ж раньше молчал?

— Герман Маркович, вы издеваетесь? — без всяких прелюдий вступаю я.

На том конце возникает секундная заминка.

— Что случилось, Варвара? — в его голосе огромный вопрос.

— Во-первых, краткость, — конечно, сестра таланта, но не в нашем случае. Какую информацию я должна была подчерпнуть из вашей записки. Нулевую?

— Я всё подробно изложил.

— Это у вас называется подробно? Почему было не написать письмо по электронной почте?

— Я решил, что так быстрее.

Замолкаю, чтобы сделать несколько возмущённых вздохов в трубку и побарабанить пальцами по багажнику.

— Во-вторых, тут японец, — обвиняю я. — Что мне с ним делать?

— Как «что»? — недоумевает Герман и, кажется, искренне. — Разговаривать. Проявлять вежливость и внимание, а…

— Если б я знала японский, я бы с ним поговорила, и вежливость, и внимание выразила, а вот с английским у нас как-то не очень наладилось.

— Что значит, «если б я знала японский»? Согласно твоему личному делу, ты его знаешь.

Слова Германа вводят меня в полный ступор.

— Что?! — с подлинным возмущением восклицаю я. — Вы меня, Герман Маркович, с кем-то путаете. Мой словарный запас заканчивается на первом и единственном слове «аригато», а, ну ещё «харакири» знаю, и я бы сейчас с пребольшим удовольствием вам бы его сделала.

Мы оба на мгновение замираем, а затем в трубке раздаётся мягкий смешок Германа.

— Технически, ты можешь сделать его только себе.

— Ага. Не дождёшься.

— Варвара, я серьёзно. В твоём личном деле так и написано, я ничего не сочиняю. Потом, откуда мне знать, какими талантами ты обросла за эти годы? Может, выучила уже шесть иностранных языков.

Меня внезапно озаряет: я понимаю, откуда в моём личном деле эта информация. Попала из резюме, которые мы с Риткой смеха ради вдвоём составляли, перед моим уходом из компании Варгановых. Рита тогда меня затащила на языковые курсы при японском культурном центре, на которые я и месяца не отходила, а вот подруга потратила долгие четыре года и сейчас неплохо изъяснялась на этом странном для моего уха языке. Но для веса мы тогда так и написали: изъясняюсь на японском. Какая-то злая и нелепая шутка.

— Нет, у меня только английский, — заявляю я, — и до сегодняшнего дня, я считала, что его вполне достаточно.

— Ладно, я попробую найти профессионального переводчика, — гасит моё возмущение Герман. — Только не знаю, как быстро это возможно. Всё-таки восточные языки… задача не из простых.

— А я пока любителя приглашу, — решаю спасать положение самостоятельно.

— Я сегодня вернусь на Сапасане, вечером присоединюсь к вам, — добавляет он. — Сообщением сброшу адрес ресторана, куда можно будет отвести нашего гостя после деловой части.

— Принято, — с бездной сарказма отвечаю я и жму отбой.

Ну, и задачка!

Устало потираю лоб, и быстро набираю Ритку. Надеюсь, она свободна, в городе и не против небольшой языковой практики.