Босс, снимите с нас наручники!

Очередное сопение раздаётся возле подбородка. Даже не рядом с ухом. Потому что эта очумелая решила прильнуть ко мне всем своим телом. Положила голову на грудь и закинула ногу на мой напряжённый пах. Эрекция буквально тычется ей в ногу, а ей плевать.

И всё из-за того, что у этой дуры задралась футболка, и она теперь трётся своей наготой о мою руку, что случайно застряла между нашими телами. Зато могу с уверенностью в двести процентов сказать, что волос на теле у неё и правда нет.

И лучше бы я об этом не думал…

Член вот-вот лопнет.

Я не трахался… около месяца. Времени не было. Декабрь — месяц ада. Вечно куда-то спешишь, ничего не успеваешь и приходишь домой только к полуночи. А секретарь Валера явно не подходит для плотских утех. Только кулак. Родимый, который сейчас жутко хочет подёргать за тот самый пистолет.

Не выдерживаю.

И так расшатанные нервы посылают меня на хрен. Скидываю с себя девчонку на свободную половину. Бруно уже ушёл. Он на постель не забирается — жёсткое для него табу. Но тут чужак. Он свою территорию охраняет. Да и я ему разрешил. Интересно же было, что эта чудачка сделает.

И теперь сам на взводе.

Нет, надо её отстёгивать.

С трудом дотягиваюсь до тумбочки в надежде там что-то найти.

И радуюсь, как ребёнок, когда нахожу листы бумаги и… скрепку! Твою мать! Скрепку!

Быстро достаю её, разъединяя листы. Выпрямляю слабый металл и залезаю в замок. Впервые приходится это делать.

Чёрт. Я выберусь и выкину девчонку из своего дома.

Активнее работаю ладонью, закусив язык.

Ну же!

Неожиданно наручники щёлкают. Браслеты, сдавливающие запястья, ослабевают, выпуская из своего плена. Падают на кровать.

Пиздец. Серьёзно? Ад закончился? Мы зря резали ей одежду?

Капец.

Подрываюсь с кровати на радостях. Бью себя ладонью по лицу. Не сон. Не мечта. А реальность.

Свобода…

Разворачиваюсь на сто восемьдесят и вылетаю пулей из спальни. И первым делом спешу на кухню. Пополнить силы. В одиночестве и тишине.

Как же я по ней соскучился…

Смакую каждый кусочек мяса. Посматриваю на часы. На календарь.

Уже тридцать первое.

Придётся потерпеть её несколько дней, но… Я планирую закрыться в кабинете. Чтобы её случайно от злости не трахнуть. Я девушек к сексу не принуждаю, но этой — готов заломить руки и отодрать. Характер несносный. Бесит меня.

Поэтому для её же безопасности надо спрятаться. Либо ей, либо мне. Но вряд ли девчонку эту запрёшь. Только если её к батарее приковать…

Хм, идея хорошая.

Перекусив и почесав за ухом Бруно, возвращаюсь обратно в спальню. А там…

Звезда эстрады во всей красе.

Разлеглась на всей кровати. Майка задралась до пупка, обнажая длинные худенькие ножки. И то, что между ними.

Дурная.

Так беспечно спать с незнакомцем.

Взгляд неосознанно приковывается к ложбинке между ног.

М-да. Проверил теперь и зрением, что там всё гладко.

Идиотизм.

Сажусь на постель, откидываюсь назад, на мягкую подушку.

И не верю в свою победу.

Вот эта дурная обрадуется завтра…

Обежит весь дом на радостях. Перемерит всю мою одежду. И… Что-нибудь натворит. Зуб даю — натворит. Нет, этого допустить нельзя.

В голову закрадывается очень нехорошая мысль.

Очень. Нехорошая.

Я, сам себя не понимая, почему-то хочу продолжить весь этот абсурд. Интерес загорается. Я уже даже не ощущаю такую злость от вынужденного сотрудничества. Ведь теперь знаю, что в любой момент могу отстегнуть её.

Хм…

Ладно, отдохну как-нибудь ещё.

Рука сама тянется к наручникам, оставленным на простыне.

И как дебил, я снова сковываю нас браслетами.

Глава 12

— Вставай, — со всей силы тормошу мужчину за плечо, уже начиная сдаваться. Но не могу. Иначе кровать потом будет мокрой, ибо я всё здесь затоплю. Мочевой пузырь у меня не резиновый. Я вообще ссыкуха ещё та. Пока ехала до базы — останавливалась пять раз, бегая в кустики.

А Давид ещё и спит долго… Как убитый. Уже и не знаю, как его разбудить.

— Дядь, ну проснись ты уже, — слезливо мямлю. А его это никак не прошибает. То ли реально спит, то ли делает вид. И чтобы узнать это — иду ва-банк. Оставляю свои попытки разбудить его. — Хорошо. Тогда на мокрой стороне постели спать будешь ты.

В ожидании смотрю на закрытые глаза. На редкие, но длинные ресницы. Что со взмахом летят вверх.

Открыл! Открыл! Проснулся!

— Сама на ней спать будешь, — сонно гаркает на меня. Лениво встаёт с постели, запуская пятерню в короткий ёжик. — Я начинаю жалеть о своём поступке.

О чём это он?

— О каком поступке? — подаюсь вперёд, вставая на четвереньки и заглядывая ему в лицо. И с изумлением спрашиваю: — Ты пожалел, что спас меня от своего пса, который мог меня сожрать?

Молниеносный поворот головы, и взгляд насквозь прожигает. Горячий поток чего-то неизвестного, похожего на страх, проносится от лица до пяточек. Вот это да… Льдина меня убить хочет.

Да чего он меня так ненавидит, а? Я сама не в восторге от его компании.

— Именно, — бухтит, вставая с постели, выпрямляясь и потягиваясь. Невольно рассматриваю обнажённую шикарную спину и татуировку. Эти крылья сведут меня с ума. — Пошли уже.