Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку (СИ)

Лерка испуганно всхлипнула, спрыгивая со стула, который для удобства подставила к очередному шедевру, и спряталась за не менее испуганную и растерянную Кравчик. А когда Кристина догадалась посмотреть на творение Тиранши, в её глазах застыл ужас.

— Роман Игоревич, — пробормотала сбивчиво и заикаясь, — мы… - запнулась, понимая, что всё переделать за час, который остался, просто не реально, — мы… придумаем что-нибудь…

Я кровожадно сжал кулаки, примеряя пальцы на шее секретарши, но тут дверь с грохотом распахнулась:

— А вот и я! — в зал вошёл Сэм. Вернее груда коробок, из-за которых его почти не было видно.

— Уволю всех! — грозно рявкнул я. — Если вы сейчас же не покинете конференц-зал!

Кристина точно мамаша-наседка, не шкуру свою спасала, а поражая в очередной раз материнским инстинктом НЕ К СВОЕМУ РЕБЁНКУ, Лерку грудью принялась защищать:

— Не орите на ребёнка! — дочка за ней мялась, словно не я её отец, а Кравчик — её мать!

— Анджеевна, — перешёл на вкрадчивое и угрожающее, — вам бы рот научиться закрывать, когда следует молчать! И не лезть с советами, когда их не просят! И, чёрт возьми, не портить мне ни личную жизнь, ни работу, — на этом запнулся. Зря проговорился за вчерашнее, но, сука, наболело!!! Я так горел! Я, бл*, бабла не пожалел! Ждал…

Время выкроил, а эта стерва молодая с обманчивой нелепостью и обаятельным очарованием, мне такой облом устроила!!!

Я чуть кипятком не ссал от злости и ярости, шлюху выпроваживая…

А ведь когда в кабинет вошла с губами вишневыми, расстегнутыми пуговицами блузы, опешил…. приятно поражённый и даже быстро возбуждённый, но когда в её руках блокнотик появился, а девица прямолинейно к столу шагнула: “Все поручения выполнены, я к вашим услугам, босс”, - молнией прострелило: “КРАВЧИК!!!” Её рук дело! Глянул на девушку хмуро:

— Зовут как?

Красивая, на вид не проститутка, а милая девушка-соседка, но ответ, подсмотренный, к слову, в блокноте: “Кристина Анджеевна”, - антидотом возбуждения шарахнул.

— Свободна! — махнул яростно на дверь. — Антонине скажи, я больше не ваш клиент!

Вот такой секс у меня был. И всё по вине этой обманчиво невинной особы! Оставалось смотреть на отпечаток её вишнёвых губ на первой страничке блокнотика, чтоб его!

— О, так я уже вам жизнь порчу? — тотчас ощерилась Кравчик, весьма умело зубки показав. — Я целыми днями и ночами на вашу фирму пашу. О своей личной жизни забыла. С ног сбиваюсь, как стараюсь угодить и не испортить что-либо, а вы… деспотичный, эгоистичный ТИРАН! не умеющий ценить людей и их работу, — перешла в наступление Кристина.

СУКА!!! Но, бл*, нравилась она до бешенства! Так нравилась, что я себе уже жизни не представлял без неё! Придушил бы… как нравилась. Знала, что не права, и продолжала гнуть свою солидарно-женскую линию. Это, мать её, бабский заговор, в котором ни одному железному, брутальному мужику не выжить!

Вот и я… уже труп! Барахтаюсь ещё, но уже всё… утонул!

Нельзя было этих двоих вместе держать! Они поодиночке мою жизнь красками расписывали кровавыми и нервными, а вдвоём — взорвали к едрени фени!

Опять зло глянул на огромные рекламные стенды, что заполонили стены конференц-зала, а это до хера, по любым меркам. При всём желании за пару часов не переделать. Напечатать, дать высохнуть, подготовить пластик, а тут листа три полноценных, потом накатать, установить крепления! Да это минимум день!

— Поэтому и ушла Лика! — не унималась Кристина, сверкая негодованием в глазах. — Столько лет на вас пахать, а вы по достоинству не оценили её труд! — припечатала негодующе. — Дали бы повышение, она бы осталась, кем бы ни был её муж! И знаете что, — воинствующе подпёрла руками бока, — рисунки вашей дочери на унылых стендах гораздо живее и гениальней работы “вашей супер команды!”, - сделал характерный жест пальцами “кавычки”.

— Кравчик, — я уже не орал, но терпение держалось на волоске, поэтому голос вибрировал: — прочь отсюда!

Кристина шумно втянула воздух, словно дракониха, готовая меня спалить огнём, порывисто взяла Лерку за руку и гордой походкой, а вернее, лихо качая бёдрами, пошла на выход. Продефилировала мимо, да так, что едва не протаранила плечом меня — и мне пришлось сдвинуться.

— Пап, — всхлипнула Тиранша, огромные глаза были запружены слезами, губы дрожали, на щеках мокрые следы.

На миг совесть что-то прошептала, но я её глас заткнул категоричным: дочь перешла все граница допустимого!

— Не сейчас, Валерия, — отрезал строго, устремив взгляд прямо. Лерка носом шмыгнула:

— Прости, — голос до шепота скатился. Моё сердце бултыхалось и умылось кровью. Уж было погладил мелкую по голове, как одёрнул руку — не имел права показывать слабость даже перед родным человеком. Дочь должна понимать: хорошо/плохо, позволительно/недопустимо! И так воспитание хромало, хуже некуда. Шутки не детские, поведение порой вопиющее. Чуть что не так — неуправляемый ураган!

Девчонки ушли, а Сэм коробки оставил возле главного стола, но проходя мимо, остановился: