Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку

— Созвонимся попозже, ладно? — выдавали на силу.

Лере там явно не было скучно и она без лишних вопросов отключилась, уже заливаясь смехом. А вот её родная мать — не смеялась. Смотрела на меня в упор, не решаясь начать разговор.

— Это… Лерка, — озвучила я очевидное, чтобы не слушать тишину. — Она… с мамой… моей… — тотчас показалось, что я закапываю себя всё глубже.

Ангелина молча кивнула, подошла к краю террасы и облокотилась о перила. Ветер заиграл с её волосами как и с моими. И теперь мы стояли рядом, точно две замершие статуи.

— У вас с Ромой всё так серьёзно? — наконец заговорила она.

— Н-не… — брякнула, сама не зная точного ответа.

— Не притворяйся, никому не скажу, — буркнула она.

— Не знаю, — секундами погодя призналась я. — А моя мама… — запнулась, раздумывая, как верно объяснить ситуацию, — просто в качестве няни, а не новой бабушки. — Прозвучало как-то до ужаса горько, и Ангелину от моего тона просто передёрнуло.

— Уверена, что так и есть! — усмехнулась она. Опять умолкли. Смотрели с террасы на прибрежную линию, закат…

— Твоя мама, с моей дочкой… — словно пробовала на вкус Ангелина. — Ты ей доверяешь? — косой взгляд на меня.

— Нет, — призналась как на духу. — Но и тебе я бы не доверяла, — пояснила мысль.

— Не доверила бы… — ещё тише шепнула Ангелина, опять глядя вперёд. — Чёрт! — Повернулась спиной к перилам и положила на них локти. — Я… Ты наверное такой сукой меня считаешь, — горько хмыкнула. — Представляю, что тебе Рома наговорил…

— Считаю, — совершенно искренне кивнула я. — Рома ничего не говорил, а Леру мне жаль, потому что я росла примерно в такой же ситуации. В смысле родители есть, но по сути меня никто не воспитывал. Мама… кукушка, иначе не скажешь. Вбила себе в голову, что главное, чтобы была еда на столе, а остальное — детали в жизненном механизме, — теперь и я усмехнулась с горечью. — Она капитально недоедала в детстве, вот и решила, что я так жить не буду, вот только времени, совмещать обеспечение и воспитание, не хватало и она решила… Меня в ясли — сама работать. Я болею — меня к соседке/подружке/бабушке. А папа хвостиком за мамой. И самое смешное, — я на миг умолкла, понимая, что наверное зря раскрываю свою душу и выставляю на обозрение незнакомому человеку своё сокровенное и детское, но поделиться хотела. — Самое смешное, что когда начинала плакать, они все говорили: “Ты — плохая девочка! Мама — старается, а ты ноешь!”, - дёрнула плечом, потому что было тяжело об этом вспоминать. — А я не понимала, чем киндер-сюрприз лучше мамы. — Мы опять умолкли. Я о своём думала, Ангелина о своём, но думали на тему… Поэтому я озвучила свои умозаключения:

— Знаешь, лет до семи всё было оправдано. Папу уволили из армии, как и у многих тогда денег не было… Он был в звании никаком. Пенсии никакой. Будущего никакого и крутиться было нужно! Но что потом? Мама не остановилась, даже когда всё было хорошо! Ларёк на рынке превратился в отдел. Отдел в шоу-рум, шоу-рум в сеть. Инста в сайт. Мама так и не вернулась ко мне, — опять повисла задумчивая пауза. — А теперь она играет с Леркой, будто знает что это такое! — смех через скупую слезу. Вот так я вылила всю боль и обиду за детство на чужого человека.

Руки Ангелины чуть дрожали, и она вся страшно напряглась. Тряслась и часто дышала, а потом ушла с террасы.

Я уже думала, что всё, довела человека душевными терзаниями, но Ангелина вернулась с двумя бокалами вина. Неприлично полными — до самых краёв.

Глава 27

Кристина

— Чтобы дважды не ходить, — буркнула она. Вручила мне один и кивнула на лавку близ ограждения, с видом на море.

— Мама сильно болеет, — только мы сели, чуть помолчали, пригубили вино, как Ангелина вытерла щеку тыльной стороной ладони и заговорила. — Сильно и долго. И она… замечательная. Не такая как твоя… — косой взгляд на меня.

— Ирония какая, — я перевела дух и сделала большой глоток.

— Ага… — едва заметно кивнула Ангелина и тоже отпила. — Мама добрая и умная… А я выросла тупицей. Ничего не умею. На самой простецкой работе… — запнулась, и видимо не найдя подходящих слов, мотнула головой: