Бот любит двоицу

– Правда-правда. – Тихий заметил, что начальник тяготеет к словесным повторениям. – Меня заинтересовал ваш проект. Расскажите о нем подробнее. Пожалуйста. Каким … – он помедлил. – Как бы вы его реализовали на физическом уровне?

– Ну. – Виктор Николаевич замялся. – Я думал, что может быть имеет смысл рядом с имеющимся устройством повесить новое, чтобы ассоциировалось, ну знаете, по-другому. Без негатива.

– Так-так, – Роберт Михайлович казался весь поглощен. – Продолжайте.

– Ну и, может даже звук другой сделать, чтобы не было так страшно, когда лист печатается.

– А может наоборот! – Босс вдруг подскочил со стула, обошел огромный стол так стремительно, что Виктор Николаевич со страху отступил на шаг. – Представьте как забавно будет получатся, ей Боту! Какая интрига, какое напряжение! – Роберт Михайлович присел на столешницу, – что же будет дальше – наказание или похвала?

И он засмеялся звонким, без примесей голосом. Тихий невольно хохотнул в ответ, лепеча невнятное “ну да, ну да” и нервным движением поправляя галстук.

– А позвольте спросить, Виктор Николаевич, как вам в голову пришла подобная идея? Только честно. – Он широко размахнул руки, будто готовился приобнять посетителя.

– Ну, просто. Я был в парке и увидел, как отец ругает ребенка за то, что тот не мог разобраться с рободогом. Мне показалось это жестоким.

– К рободогу? – На вытянутом лице директора появилась тонкая улыбка.

– К мальчику. К отцу. К людям.

– А ну да, ну да. Знаете, Виктор Николаевич. Всё это чрезвычайно интересно.

Тихий знал. Единственное, что он не знал так это куда деть собственные руки, и оттого болтал ими в разные стороны, перемещая из карманов вдоль линии брюк и обратно, собирая их в замок и пряча за спину. К счастью, как будто опомнившись, Роберт Михайлович подпрыгнул на крышке стола и стремительно направился к стоящему у панорамного окна дивану, увлекая за собой Виктора Николаевича.

– Ну, надо же, помилуй Бот, присаживайтесь, конечно, присаживайтесь и рассказывайте дальше.

– Да мне собственно больше и нечего рассказать. Я просто… придумал.

– Просто придумал! – Глава Робопатента пришел в настоящий экстаз. – Вы только подумайте, он просто придумал! Сонечка! – Заорал он в датчик сенсорных часов. – Кофе нам.

Виктор Николаевич больше любил чай, но возражать не стал. Прекрасная София принесла поднос с фарфоровыми чашками спустя 20 секунд после команды. Протискиваясь между диваном и кофейным столиком, мужчина был атакован последним прямо в мизинец.

– Чёрт! – Голубой бланк не заставил себя ждать. – Как? – Виктор Николаевич даже забыл о поражённом пальце. – Это же просто стол.

– Не просто, – Роберт Михайлович, как обычно улыбаясь, хлопнул по стеклянной крышке, и та поднялась на десяток сантиметров. Изумлённый Тихий покорно оторвал голубой листок и начал вчитываться в мелкий шрифт. – Как вы думаете, Виктор Николаевич, а вот почему бланки всё еще печатают на бумаге?

– Если честно я никогда не задумывался об этом.

– В этом и дело. – Глава Робопатента следил за тем, как грустно и медленно большая фигура возвращалась к столу, в этот раз аккуратно его обходя. – Люди любят бумажки. Что поделать. Вот вы только что сказали, что "просто придумали" ту свою идею. Разве это не странно? Десятки лет, сотни, да нет, тысячи разработок, прототипы. А мы так и не можем научить их, как вы там сказали, “просто придумывать”.

Тихий замер.

– Кого “их”? – Пролепетал он, то ли робея от неприятного предчувствия, то ли обжегшись от горячей кружки настоящего кофе. А нет сомнений, кофе был именно настоящим – такой Виктор Николаевич пробовал впервые.

– Как “кого”? Вот их, – и Роберт Михайлович длинным пальцем указал на беззаботно удаляющуюся из кабинета Сонечку. – Ах, какая прекрасная работа. Вижу-вижу ваше изумление, дорогой Виктор Николаевич. Ну а что вы хотели, в каком уж веке живем! – Он опять развел руками. – Мы научились делать разных роботов: круглых и квадратных, маленьких и больших, поваров и уборщиков. Ну, а человек – создание тщеславное. По образу и подобию, и всё такое. Ну как вам кофе?

– Кофе? прекрасно, да… это настоящее, правда?

– О, да вы знаток. Настоящее-настоящее, самое что ни на есть.

Но Виктор Николаевич не мог отойти от непонятного чувства, что та самая кружка, которую он сейчас держал в руках, пять минут назад была в тонких и аккуратных пальчиках молодой автоледи.

– Ну что, сейчас будут готовы бумаги, мы их подпишем и запустим вашу идею в производство.

– Как? – Тихий поперхнулся. – Уже?

– Ну, а зачем ждать? Я всё понял, мне ваша идея нравится, я думаю, она перспективна. Со своими коллегами я уже обсудил.

– Но ведь у меня даже нет прототипа.

– Весь прототип уже здесь, – и Роберт Михайлович постучал тонким пальцем по аккуратно выстриженному виску.

– Хорошо, что вы уверены.

– Слава Боту, я уверен! Я думал, и вы уверены.

Тихий большим неуклюжим пальцем провел по тоненькому краю фарфоровой чашки, в которой переливалось черным. “И все-таки настоящий кофе чертовски вкусный”. А потом он подумал о вакантном месте на постаменте великим изобретателям.

– Я уверен.