Ботан

Что мне с ней делать? А если плакать начнёт? А если описается? Блядь! Держал её на расстояние вытянутой руки, не имея понятия, что делать.

— Э-э-эм, привет! — сказал я ребёнку, который не сводил с меня взгляда.

Она что-то промямлила, улыбнулась и коснулась детской рукой моей щеки. Такой мягкой и нежной, пахнет… Дитём. Она протянула обе ручки, я согнул свои в локти, и девочка обвила мою шею. Это оказалось очень приятно. От малявки разит любовью ко всем и каждом, ну, может, не совсем, с врачом к неё явно тёрки. Артёма долго не было, а девочка так и не разомкнула руки. Я не двигался.

— Вы очень мило смотритесь, — услышал я голос Тёмы.

Медленно повернулся и увидел его, прислонившись к косяку двери с детской сумкой в руках.

— Я тебя за это выпорю, — сказал я этому улыбающемуся пакостнику.

— Тш-ш-ш, она уснула.

Как это уснула?

— Это шутка? Мне что делать?

Я, блядь, не готов!

— Ничего, она обычно крепко спит, — подошёл ближе. — Я тебя люблю! — с улыбкой на всё лицо сказал и чмокнул меня в губы.

— Я тебя тоже люблю, но это не избавит тебя от наказания.

Отшлёпаю до покраснения его аппетитные булки.

— Очень на это надеюсь, — хихикнул этот извращенец. — Идём. — Он направился к выходу, а я за ним.

— И что мне сейчас делать? — спросил я, когда мы оказались на парковке у арендованной тачки.

— Сядешь на заднее сидение, я поведу. — Он открыл дверь и, бросив сумку, сделал пригласительный жест.

— А как же морг? — спросил я, обречённо садясь в машину, придерживая ребёнка за голову, чтобы не ударилась.

— В морг завтра поедем. Миле сегодня лучше побыть с нами, а завтра к тёте отвезём. — Он заботливо пристегнул ремень, аккуратно, чтобы не потревожить девочку. — Ты правда хорошо смотришься, — сказав это, Артем закрыл дверь с моей стороны, а потом, сев на водительское место, завёл машину и двинулся в известном только ему направлении.

Дорога до его дома была недолгой, но я и сам чуть не уснул, всё же последние дни дались непросто. Новость о смерти родителей Тёмы! Дело с Вороном, вот что явно забрало больше всего сил! Неспокойные ночи! Перелёт! В самолёте я не мог спать, переживал за Артёма. Сейчас он выглядит хорошо, это всё благодаря ребёнку. Завтра же опять эмоциональные качели.

Машина остановилась у двухэтажного дома за городом. Артём вышел и открыл мне двери, помогая выйти из машины. Забрался по ступенькам и, достав откуда-то ключи, открыл дверь. Пропустил меня, и я зашёл следом. Как зашёл, так и застыл, улыбка с лица Тёмы стёрлась, губы задрожали.

Плохая идея. Лучше бы номер в гостинице сняли.

66

Артём

Боль обрушилась на меня, как ведро холодной воды. Этот дом… Он пропитан запахом счастливых семейных дней. Всюду их вещи и фотографии, здесь все напоминает о них. Я просто растерялся, застыл, тело онемело.

Кажется, что вот выйдет мама из кухни в фартуке и с полотенцем в руках, раскроет объятия, поцелует в обе щеки и завалит вопросами, вытянув из меня весь день по минутам. Вот папа крикнет: "Привет, сын!", сидя на полу в гостиной и играя с Милой. Но этого не происходит! Мёртвая тишина. Холод и темнота.

— Тём! — услышал голос любимого и понял, что я не дышал до этого. — Ты как? Можем в отель ехать, — приблизился ко мне.

— Не надо, — вышел я из ступора. — Я в норме! — заметив его недоверчивый взгляд, сделал шаг к нему. — Правда, я справлюсь.

— Если что…

— Помню, помню… Сразу сказать тебе.

Не хочу ни в какой отель.

Я должен находиться здесь, переболеть всё и вернуться к прежней жизнь. Правда с сегодняшнего дня всё будет по-другому, но мы справимся. Если Стас не испугается изменений, вижу, что с Милой они сдружились. Ну, Мила точно приняла его, она не ко всем в руки идёт, а чтобы уснула, так и подавно.

— Мне что делать?

Так смешно увидеть его растерянное лицо.

— Садись на диван и жди, пока она проснётся, — сдерживая смех, ответил я.

— А… как… потом

Ну всё! Я знаю, как ставить Чёрного в ступор.

— Издеваешься? — кивнул он, когда я прыснул от смеха.

— Идём, — поднялся по ступенькам и направился в сторону Милиной комнаты. — Вот, уложи её в кроватку, — убрал детское одеяло, и Стас положил аккуратно Милу в кровать. Я накрыл её и включил радио няню.

Как только дверь в комнату закрылась, Стас вцепился в моё запястье и впечатал в стену.

— Я обещал, что выпорю? — прижав меня всем своим весом и перекрывая кислород, зашипел он мне в губы.

— Когда? — со вздохом спросил я, смотря на желанные губы.

— Напомнить? — протиснул руку между нами и сжал мой наливающийся кровью член. — Тебя нужно наказать! — укусил за шею. — Очень жёстко!

— За что? — продолжал строить из себя невинное существо.

Он продолжал сжимать мои член через штаны, целовать мою шею и пробираться рукой под рубашку.

— Заткнись! — сказал и впился в мои губы, расстёгивая молнию на штанах, и, вытащив на свет член, начал водить рукой по нему.

67

Артём

Дыхание сбилось, я просто прилип спиной к стене и покорно получал то, что мне дают. Но мне тоже хочется к нему прикасаться, почувствовать его твёрдые мышцы под ладонями. Его натренированный пресс, его каменный член.