Ботаник

Когда я отрезал ему пальцы, а потом содрал с него кожу с груди — он еще держался. Проклинал меня, обещал кары от многочисленных родственников, говорил, что после смерти будет в раю и его станут обслуживать сотни гурий. Вот когда я пригрозил отрезать гениталии — его прорвало. Он унижался, молил этого не делать. Но я не послушал. Вдруг и правда есть этот самый рай, и он туда попадет? Нужно уберечь рай от таких гадов! А я слышал, что в рай правоверный может попасть только если у него наличествуют гениталии.

Он был еще жив, когда я уходил. Просил его убить. Я отказал. Как он отказал в жизни той девочке. Ее насиловали, потом изувечили. Так что мои старания были бесполезными. С родителей я взял денег только за расходы. Мне было трудно смотреть им в глаза. Не успел! Не смог. Тогда я напился и не просыхал три дня. И едва не убил соседа, который слишком громко включал музыку. С тех пор не пил совсем.

— Ты ли это, мальчик? — услышал я голос Скарлы, обернулся, и увидел, что она смотрит на меня со странным выражением лица. Будто потрясена до глубины души и не может поверить своим глазам. Я промолчал. Что могу сказать по этому поводу? Что я — не я?

Лошадей жалко. Страдают ни за что! Кстати, а мой-то черный демон жив. Вон, стоит у стены и дрожит всем телом. Этого можно будет вылечить. Только вынуть стрелу…

Подхожу к жеребцу, он шарахается, прижимает уши. Посылаю успокаивающий импульс — расслабляется, тянется ко мне губами, вздыхает. Больно, наверное. Хмм…что значит — наверное? Стрела в заднице — это точно больно.

Повинуясь интуиции (или информации Альгиса?) — посылаю в мозг жеребца струйку Силы, приказывая этому самому мозгу отключить все болевые рецепторы. Чувствую — получилось! Жеребец снова вздыхает, фыркает облегченно, легонько толкает меня головой. Неужели понимает, что я сделал?! Мда…говорили мне, что кони умнее собак, но я как-то не верил…хотя…были бы они умнее — разве скакали бы, подчиняясь злобному седоку до тех пор, пока не упадут замертво? Были бы умными, скорее всего они бы просто его сбросили, затоптали, загрызли! Или я чего-то не понимаю в психологии животных.

Стрела выдернулась с трудом. Проклятый наконечник вонзался в плоть, и мне пришлось потрудиться, чтобы его выдернуть, тем более что древко скользило, мокрое и липкое от крови. Выдернул — и тут же по крупу ручейком заструилась кровь.

И снова, повинуясь внутреннему импульсу, положил руку на рану, сосредоточился, и…кровь остановилась! И рана стала выглядеть старой, будто нанесена не сегодня, а по крайней мере несколько дней назад.

Хорошо! Этот шалун мне нравится. Хороший коняга, добрый, хотя и немного с придурью. Молодой! Откуда знаю, что молодой? Хмм…не знаю. Почувствовал. Ему три года, и его только-только выездили, приучили ходить под седлом. И подсунули мне…

Ох, и набью я рожу главному конюху! И плевать, что он является одним из наиболее значимых людей в замке Орис. Что-то вроде завгара в таксопарке. Знай, над кем можно так шутить!

— Иди сюда! — подзываю охранника, который следит за моими действиями, и выглядит примерно так же, как выглядела Скарла несколько минут назад — вытаращенные глаза, отвисшая челюсть.

— Давай сюда ногу. Штаны спусти! Да что ты мешкаешь, всем плевать на твои причиндалы! Мне нужно добраться до раны! Останешься ведь без ноги!

Охранники кивает, медленно, морщась, спускает штаны. Вижу рану на бедре — нехорошая, глубокая, но не до кости. Все еще кровоточит, но не так сильно, как вначале. Снова сосредотачиваюсь…хлоп! Есть! Кровь не идет! Еще немного…и рана грубеет, «стареет», хоть и не закрывается полностью. Для полного излечения нужно время — воздействовать на рану не менее получаса (да, помню!), но у нас нет времени.

Подхожу к Гану, щупаю пульс. Он есть, хотя и неровный. Командую:

— Подняли его! Сажайте! Быстро, быстро, демоны! Ну?!

Скарла и Арман сажают бесчувственного парня, я раздеваю его до пояса, осматриваю место попадания стрелы, прикидываю, где сейчас наконечник, и решаюсь — хватаюсь за древко и что есть силы толкаю его вперед! Чувствую, как металл скрежещет по костям грудной клетки, вижу, как натягивается кожа на груди. Вот он, гад! Наконечник протыкает кожу и высовывается наружу. Есть!

Обламываю кусок стрелы с оперением, хватаюсь за наконечник и с силой тяну к себе. Готово! Скользкий, красный от крови снаряд у меня в руках. Теперь не мешкая останавливаю кровь и поддаю импульсы на выздоровление. Чувствую, как парню явно стало лучше. Он засопел ровнее, почти без хрипа, пульс стал ровным и глубоким. Получилось!

— Грузите его в телегу. Скорее, скорее! Уходить надо! — тороплю я своих спутников и оглядываюсь по сторонам. Как ни странно — улица все еще пустынна. И где прохожие? Где любопытные? Ага…вон, вижу за углом. И вон там. И тут. Смотрят, но не подходит — от греха. Можно ведь нарваться на неприятности, а кому это нужно?