Ботаник

Я думал над этим обстоятельством, и пришел к выводу: мое сознание Фролова каким-то образом изменило мое тело. Я всегда был худым и жилистым, ни грамма жиринки. Но и в словах Скарлы был свой резон…

Если бы не мое зрение, ранее искусственно усиленное мутагенными снадобьями — наверное, мне бы пришел конец. Только лишь я открыл дверь сортира, так сразу заметил человека, который стоял в тени надстройки и целился в меня из небольшого, но очень неприятного на вид арбалета. Небо закрылось тучами — вот-вот пойдет дождь — обе луны спрятались, так что видимость на палубе практически нулевая. Тем более, что чья-то шаловливая рука потушила стояночный фонарь, который горел как раз над крышей этого самого гальюна.

Кстати, может это обстоятельство меня и взвело, как курок пистолета? Фонарь вдруг погас (заметно через окошко над дверью гальюна), и я сразу насторожился, так что вышел из гальюна уже наготове, держа в руке метательный нож.

Болт ударился в стенку гальюна над моей головой с такой силой, что пробил хлипкое дерево навылет, выбив из доски длинную белую щепу. Я успел наклониться, сделал кувырок по ходу движения, и вскакивая на ноги метнул нож в человека, отбросившего бесполезный уже арбалет и схватившегося за висевший на поясе длинный, похожий на мачете тесак.

Такие тесаки носят в основном именно матросы — тяжелое широкое лезвие, отточенное до остроты бритвы, позволяет драться в тесных помещениях корабля, не цепляя потолка и стен. А еще — им хорошо рубить и резать корабельные снасти в случае необходимости — например, если штормом сломало мачту и она повисла на канатах, мешая кораблю вернуть устойчивость. Таким тесаком легко можно снести голову, вспороть живот либо отрубить руку — если уметь и немного постараться.

Тесак успел до половины покинуть свое «гнездо», когда нож вонзился в горло его хозяина. Тот забулькал, захрипел, и опустившись на палубу задергался в безуспешных попытках сохранить уходящую жизнь.

И тут же мимо моего плеча мелькнул клинок другого такого же тесака. Я заметил движение краем глаза, ушел от удара, перекатываясь через голову, и вскакивая выдернул из ножен на груди узкий плоский кинжал из тех, что недавно нашел в тайнике. Длинный клинок, выкованный то ли руками Предтеч, то ли их рабов-людей, выкованный по высшему уровню кузнечного мастерства, настоящий клинок, достойный похвалы любого современного мастера кузнечного дела!

Нет, я не стал принимать удары на него — это просто глупо. Разве может парень вроде меня остановить удар тяжеленого тесака кинжалом, даже если бы я держал его обеими руками? Все равно не парирую — пробьет. Противник плечист, очень силен — это видно по тому, как легко супостат размахивает этой железякой. Никаких фехтовальных изысков, никаких уровней мастерства в единоборствах, только лишь дурная сила и высокая скорость. В принципе — все, что нужно, чтобы завалить такого как я «лоха».

Но я не лох. Я ботаник. Маска у меня такая. Лох — не всегда ботаник. Ботаник — совсем не всегда — лох. И я это тут же доказал.

Нырок вперед, уворачиваясь от размашистого удара «мачете» (Хороший замах нужен только при колке дров! Неизвестный учитель фехтования), и снизу, в подреберье, прямо в сердце.

И достал. Нападавший упал, как подрубленное дерево — прямо на меня, и я прикрылся им от третьего убийцы — тот с хрустом рубанул по спине соратника, врубившись ему в позвоночник едва ли не по самую рукоять. А пока он, ошеломленный происшедшим выдергивал застрявшее «мачете», я оттолкнул труп его соратника от себя, а когда так и не отпустивший рукоять тесака убийца дернулся за ним следом — что есть силы врезал кулаком ему по затылку. В кулаке был зажат кинжал, так что удар получился очень даже весомым — я даже побоялся, что навсегда успокоил этого типа. Однако, нет — послушал дыхание, дыхание имелось. Нормально все. Слегка вырубил, да и только.

Не теряя времени сунул руку в карман, нащупал пузырек специфической формы — так легче снадобья отличать на ощупь, если форма пузырьков разная — и выдернув высокую пробку, влил в рот оглушенного убийцы ровно пять капель желтоватой, резко пахнущей жидкости.

Итак, сделано. Теперь надо быстренько избавиться от трупов, пока кто-нибудь не вздумал посетить гальюн. Быстро обшарил карманы и пояса покойников, нашел у них два кошеля и немного монет россыпью, забрал все, и медленно, с натугой потащил покойников подальше от гальюна. Собрался было шваркнуть их на корм речным жителям, но грохоту будет на всю округу, а мне сейчас светиться ни к чему. Не нужно. Пусть тут валяются. Да и какой смысл их прятать?

Оттащил убийц в тень надстройки к правому борту, туда же перетащил и оглушенного мной парня. Он уже пришел в себя, моргал, и явно ничего не мог понять — почему руки и ноги не слушаются, и все, что он теперь может делать, так это только дышать и мочиться прямо в штаны. А еще — смотреть и говорить, но только не в голос, а сдавленным хриплым полушепотом. Хорошее средство! Не зря я над ним работал. Давно дожидалось своей минуты славы.