Боттичелли

29 ноября он послал Филиппо Строцци с тайной миссией к королю Неаполя Фердинанду. Строцци был его другом, свидетелем событий, происшедших в соборе, и ему Великолепный полностью доверял. Ему было поручено сообщить Фердинанду, что Флоренция рассмотрит любое его предложение, которое могло бы привести к восстановлению мира. Уже отправив его, Лоренцо решил, что этого, безусловно, мало, чтобы отвратить опасность. Хотя с наступлением осени неприятель прекратил свое продвижение к городу и это спасло Флоренцию от изнурительной осады, было ясно, что с наступлением весны городу придется несладко. Великолепный решил действовать иначе. Строцци был еще в пути, а Лоренцо, собрав сорок особо доверенных лиц, сообщил им под большим секретом, что решил сам отправиться к Фердинанду. Он не надеялся получить согласие Синьории на эту поездку, да и его друзья отговаривали его от безумной затеи: Фердинанд непременно расправится с ним сам или выдаст своему союзнику – папе Сиксту. И тем не менее Лоренцо тайно отправился в путь – один, без всякого сопровождения. На пути в Пизу, откуда он собирался отплыть в Неаполь, он написал Синьории: «В том опасном положении, в котором находится наш город, важнее действовать, чем размышлять… Поэтому, с вашего разрешения, я намереваюсь отправиться прямо в Неаполь, поскольку полагаю, что я тот человек, который прежде всего нужен нашим врагам. Я отдаюсь в их руки, и, может быть, именно я окажусь тем человеком, который возвратит мир моим согражданам».

Письмо Лоренцо тотчас же стало известно всей Флоренции и привело в изумление тех его друзей, которые не были посвящены в тайну этой опасной поездки. Теперь к опасению за судьбу города присоединился страх за жизнь Великолепного. Его смерть означала бы большие перемены в городе и, возможно, повредила бы флорентийцам не меньше, чем вторжение врагов. Существовала опасность того, что, воспользовавшись отсутствием правителя, его скрытые противники могут восстать и захватить власть в городе – ведь такое не раз случалось в прошлом. И тогда им, его сторонникам, придется худо; в лучшем случае им грозит изгнание. Тогда и Сандро припомнят его фреску!

Город затих в напряженном ожидании. Как поведут себя противники рода Медичи? На чьей стороне может оказаться Томмазо Содерини, в руках которого внезапно оказалась фактическая власть? Но, видимо, весть о том, что Лоренцо решил пожертвовать собою ради безопасности Флоренции, оказалась эффективнее всех полицейских мер. Граждане ожидали, чем может закончиться граничащая с безрассудством миссия Лоренцо. Академия теперь не собиралась: боялись вызвать кривотолки в городе и тем самым повредить Великолепному. Нужно было соблюдать максимум осторожности. Сандро, однако, регулярно навещал своих друзей, чтобы узнать, нет ли у них новостей от Лоренцо. Беспокойство охватило и его.

Из редких писем, которые Великолепный направлял своим друзьям, можно было узнать, что он, по крайней мере, жив и здоров. 18 декабря его официально принял король Фердинанд. Теплой эту встречу назвать было нельзя – легко предположить, как был удивлен король, увидев перед собою человека, которого он должен был пленить и передать Сиксту. Узнав о появлении Лоренцо в Неаполе, римский понтифик уже обратился к Фердинанду с требованием арестовать Лоренцо и немедленно отправить его в Рим. Однако Фердинанд не спешил удовлетворить желание папы. Смелый поступок Великолепного ошеломил его. Оказывается, и сейчас еще есть люди, способные пожертвовать своей жизнью ради блага отечества! Может быть, стремление узнать, что же побудило Медичи на столь безрассудный поступок, пересилило в короле желание услужить Сиксту. Их встречи стали более частыми; теперь они говорили о многом, а не только о политике. В этом и был расчет Лоренцо. Походило на то, что после каждой встречи уважение Фердинанда к своему пленнику росло. После этого сообщения писем от Лоренцо долго не поступало. И хотя его друзья, оставшиеся во Флоренции, стремились убедить себя и других, что все окончится благополучно, души их были неспокойны: жизнь Лоренцо продолжала висеть на волоске. Даже если король не убьет его и не выдаст папе, он может продержать его в почетном плену до лета, когда возобновятся военные действия. Тогда Лоренцо станет заложником.

Томмазо Содерини бдительно следил за обстановкой в городе. Опасения, что он воспользуется отсутствием Лоренцо и окончательно приберет власть к рукам, похоже не имели под собой основания. Содерини оказался незлопамятным: он простил Великолепному, что тот под благовидными предлогами стремился держать его подальше от городских дел. Все же правитель положился именно на него, когда пришел час серьезных испытаний. Это доверие искупало многое. Как только Томмазо получал вести о Великолепном, он спешил поделиться ими не только с Синьорией, но и с друзьями Лоренцо; те же в свою очередь сообщали ему все, что доходило до их слуха из Неаполя.