Читаем Боттичелли полностью

Внимание вниманием, но на сами торжества он допущен не был. Оставалось, как и большинству флорентийцев, лишь ловить вести, проникающие за стены дома на виа Ларга. Горожанам очень понравилось то, что Галеаццо был поражен тем богатством, которое предстало перед его глазами — Лоренцо добился своего и не посрамил чести Флоренции. Дошла до них и оценка увиденного, данная Сфорца: все его золото и парча — дерьмо по сравнению с такой роскошью… Так что было чем гордиться. Все восхваляли Лоренцо. И вдруг новость, которая обескуражила всех. Она была ужасной: несмотря на пост, в доме на виа Ларга подавали мясные блюда! Такого святотатства во Флоренции еще не бывало. Только больные по рецепту врача и с разрешения священника могли в пост вкушать мясной бульон. А здесь почти в открытую, на виду у всего города совершается страшный грех!

С церковных кафедр священники порицали Лоренцо и предсказывали всевозможные небесные кары. И возмездие не заставило себя долго ждать. Во время мистерии «Нисхождение Святого духа», которая разыгрывалась в церкви Санто-Спирито, от зажженных светильников возник пожар. В панике перед Божьим гневом миланские гости и допущенные на представление зрители разбежались в разные стороны. Ужас был столь велик, что никто не решился тушить огонь — Санто-Спирито сгорела дотла. Следствием этого стало недовольство против Лоренцо: эти Медичи доведут город до гибели! Галеаццо покинул Флоренцию раздосадованный: так хорошо все начиналось и так неудачно закончилось!

Эти настроения флорентийских граждан, конечно, очень скоро стали известны Лоренцо — ведь недаром же он содержал десятки платных соглядатаев, которые докладывали ему обо всем происходящем и услышанном. Докладывали и о том, что его советники, которых он приглашал для обсуждения городских дел, недовольны его обхождением с ними: он беседует с ними, они ему излагают свое мнение, но очень редко он поступает так, как они предлагают, все делает по-своему. От советников, выражавших недовольство, правитель, как правило, избавлялся, отдалял от себя, посылал с какими-нибудь поручениями в другие города и страны, тем самым укрепляя в городе молву, что он стремится узурпировать власть.

Несмотря на всю свою молодость, Лоренцо понимал, как опасно такое убеждение; в истории его семьи было немало примеров, когда достаточно было малой искры, чтобы вызвать большие потрясения. А тут еще этот инцидент во время Великого поста! Все лето Лоренцо вместе с Томмазо Содерини был занят тем, чтобы основательно перетряхнуть городской совет, поставив на решающие посты верных ему людей. Когда же это ему удалось, он отправил и самого Содерини прочь с дипломатическим поручением. Теперь Лоренцо крепко держал в руках бразды правления в городе. Неожиданно для многих он проявил себя как искусный политик, достойный внук старого Козимо. Именно тогда его стали называть Il Magnifico — Великолепным, и скоро это прозвище почти вытеснило имя.

Поскольку все это время Лоренцо было не до живописи и поэзии, Сандро никто не тревожил, и он был доволен этим, без спешки завершив работу над алтарем для монастыря августинок. На сей раз он заслужил похвалы и одобрение коллег. «Мадонна с Козьмой и Дамианом» была выдержана в лучших традициях флорентийской школы: четкие контуры, придававшие картине вид барельефа, удачная композиция, фигуры, почти списанные с натуры. Святые Козьма и Дамиан в красных мантиях преклонили колени перед Мадонной, образуя вместе с ней треугольник — центр композиции. Слева от них стоит святая Мария Магдалина, держащая сосуд для благовоний, из которого она омывала ноги Христу. Справа — святая Екатерина Александрийская, которая опирается на колесо с шипами, орудие своего мученичества. Тут же помещены святые Иоанн Креститель и Франциск Ассизский — покровитель нищенствующих орденов, к которым относился и орден монахинь-августинок.

Всецело занятый своей работой, Сандро и внимания не обратил на событие, которое взволновало Флоренцию: 26 июля 1471 года умер папа Павел II. На площадях и в тавернах обсуждалась эта новость и высказывались самые различные предположения, кто же займет его место. Для Флоренции это имело большое значение. Как сложатся отношения с новым папой? Если придет такой, который будет рассматривать Флоренцию как соперницу, городу грозят осложнения. Это была извечная проблема, которую всегда приходилось решать республике, если у соседей менялось правление. Только Медичи удавалось как-то улаживать все эти вопросы. И теперь надежды возлагались на Лоренцо. Но справится ли он? Его брат Джулиано как раз поехал в Милан с ответным визитом. Лоренцо же отправился в Пизу под предлогом открытия там университета, на деле же ради того, чтобы предотвратить ожидаемые волнения — пизанцы так и не смирились с зависимостью от Флоренции, и смена папы показалась им удобным случаем вернуть былую свободу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии