Боулинг-79

Сценическое творчество пришлось юноше по сердцу – Со скетчами, вызывающими неизменный восторг у почтеннейшей публики, агитбригада веселила студиозов на факультетских вечерах, институтских конкурсах, субботниках и на картошке.

К агитбригаде был придан ВИА с вызывающим названием «Больше, чем ничего», или даже «More Than Nothing». Основным достоинством ансамбля считалось умение исполнять один в один закордонные хиты: «Хотел в Калифорнию» («Hotel California»), «Водки найду» (то есть, конечно же, «What Can I Do») и «Кинь бабе лом» («Can't Buy Me Love»).

Сейчас, вспоминая тот ВИА и ту агитбригаду, Валерка полагал, что они были отнюдь не плохи. Отнюдь.

Ансамбль «More Than Nothing» запросто мог бы перепеть любого теперешнего звездного фабриканта и народного артиста.

Тогдашняя агитбригада, со своими скетчами, не раз заткнула бы за пояс нынешних телевизионных смехачей, выкаблучивающихся на «Юморинах», «Уморинах» и «Аншлагах». Народ просто помирал со смеху, когда Валерка читал собственноручно сочиненные стихи, осмеивающие знакомые всем «мэтишникам» реалии: очереди в гардероб, давку в тридцать седьмом трамвае или, например, гнуснейшую столовку, расположенную в здании Дома культуры, и т.д. Однако Валерка такой успех считал низкопробным. За время учебы в Москве он успел нахвататься жалких клочков доступной тогда высокой культуры: Анджея Вайды и Ежи Ставинского, Павла Вежинова и Василия Аксенова. Его душа жаждала высокого искусства.

Валерка умел заразить других своими идеями. Ему удалось сагитировать других товарищей по сцене. Его сторону принял ансамбль. Он сделался фактическим руководителем агитбригады. И в пустых комнатах отдыха, ни с кем из начальства не советуясь и не спрашивая ничьего разрешения, они начали репетировать «нетленку».

К концу апреля нетленка была готова. Ее премьера должна была состояться в конце месяца, перед майскими праздниками, на институтском смотре-конкурсе художественной самодеятельности.

Планировалось мощное мероприятие. Оно происходило ежегодно. Каждый из десяти факультетов МЭТИ представлял свою программу. Зал могучего ДК сталинской постройки забивался до отказа. Студиозы стояли в проходах, сидели на руках друг у дружки, гроздьями свисали с балконов. Выступления своих факультетов приветствовали рукописными плакатами и грохотом оваций. Чужих, впрочем, никто не освистывал. Студенты по-детски радовались любому успеху.

И вот в такой обстановке Валерке и его друзьям предстояло играть премьеру. Секретарь комитета комсомола отдал все факультетское выступление на откуп агитбригаде и ансамблю. Когда спросил Валерку, что они собираются показывать, тот ответил просто: «Литературно-музыкальную композицию по Маяковскому». Фамилии пролетарского поэта и Валеркиного артистического авторитета оказалось достаточно, секретарь не стал интересоваться подробностями.

Наступил решающий день. Смотр был назначен на субботу, начинался в три дня и длился не менее пяти часов. Валеркин факультет выступал седьмым.

С самого утра Валера волновался так, что не находил себе места и кусок не лез ему в горло. Юноше все казалось, что его актеры забудут текст, разладится аппаратура у ансамбля, их освищут.

В три часа он встретил у метро «Авиамоторная» Лилю. Казалось бы, ее присутствие на премьере заставит его волноваться еще больше. Он ведь нервничал не только потому, понравится ли он залу, а в основном из-за того – глянется ли их постановка ей. Его талант и его премьера были козырными картами в их романе.

Однако минус на минус неожиданно дал плюс. Пока они с Лилей шли к Дворцу культуры по весенней и тихой субботней Москве и болтали, о чем придется, мандраж Валерки куда-то улетучился. Он пришел к ДК в самом подходящем настроении – будто бы ему сам черт не брат. Это был лучший настрой – настрой победителя.

Ближе к Дворцу культуры народу на улице становилось все больше. Юные компании спешили со стороны студгородка, от остановок трамвая и троллейбуса. Кое-кто следовал, слегка подзарядившись, из окрестных пивных баров.

В ДК уже был аншлаг. Бабки-контролерши, даже усиленные оперотрядом, не справлялись с толпой. Прорывались безбилетники.

Зал оказался полон под завязку. Валерке пришлось посадить Лильку за сценой.

А затем приветственное слово сказал замсекретаря парткома по культурно-массовой работе, и смотр начался. Валера с Лилей следили за ним из-за кулис. Они сидели рядом на двух табуретках. Мимо сновали выходящие на сцену артисты-любители. Ждали своей очереди, мандражили, сжимали кулаки, повторяли текст.