Boy meets Madness (СИ)

Перекинувшись ещё парочкой фраз, ребята сошлись на том, что Чонгуку нужна помощь. Пока неизвестно, какая, но помощь. Им хватило одного раза, когда из-за собственной невнимательности их друг погиб. Повторять этого им крайне не хотелось.

Каждый из них переживал не самые лучшие времена в своей жизни. Последние семь месяцев отразились на каждом. Но никто из них не мог поспорить с тем фактом, что больнее и ощутимее всего утрата Тэхёна отобразилась именно на Чонгуке. Самом младшем и нестабильном из них. Они слишком поздно заметили изменения в нём, но бездействовать и дальше всё же не собирались. Попрощавшись, парни договорились, что в случае, если Юнги выяснит главную причину такого состояния Гука, уже никто из них не останется в стороне и они всё что угодно сделают, но вытащат друга из той задницы, в которую он умудрился влезть.

Юнги возвращался домой с непонятным чувством тревоги. Но если уж говорить на чистоту, то такое состояние стало для него уже совершенно привычным за эти месяцы. Он никогда не отличался излишней внешней эмоциональностью, в то время как внутри парня уже давно закипал вулкан. За свои двадцать три года Мин успел пережить довольно много всякого, в том числе: смерть матери; временный запой отца, не желавшего мириться с потерей любимой женщины; подростковый бунт; крайне скверную компанию, когда-то чуть не уничтожившую в Мине человека и много всякой той мелочи, о которой и вспоминать сейчас стыдно. Он примерно мог представить, что сейчас переживает Чонгук, поэтому заочно не винил его ни в чём. Даже если младший вытворит какую-то глупость. Ему нужно было время для того, чтобы прийти в себя. Юнги это знал по себе, поэтому и не вмешивался, хотя и чувствовал, что грань слишком близко. Ему нужно было успеть словить Чонгука до того, как он упадёт туда. До того, как тот погрузится с головой во всё то, из чего он сам еле смог выпутаться.

***

«Моё сердце больше не бьётся? Или же наоборот его стук настолько быстр, что даже я сам не могу уловить звук его ударов, которые будто бы слились в одну сплошную симфонию? Это мелодия жизни, но я не могу её поймать, ухватить и подчинить себе. Эта жизнь ― она идёт мимо меня»

***

«Ты в этом уверен?» ― [Чон Чонгук]

«Однозначно. Ты ведь сам попросил помощи. Или уже передумал?» ― [Ким Тэхён]

«Да, но… Я не знаю… Это слишком.» ― [Чон Чонгук]

«Выбирай сам. Я просто предложил вариант. Метод проверенный. Я могу поручиться за этих ребят.» ― [Ким Тэхён]

«Почему я вообще должен тебе верить?» ― [Чон Чонгук]

«Потому что больше некому… Ты сам попросил помощи у меня.» ― [Ким Тэхён]

«Ты прав. Прости. Я верю, просто немного сомневаюсь. Это слишком рискованно?» ― [Чон Чонгук]

«Я же сказал, что ручаюсь за них. Тебе ничто не грозит, главное не переусердствуй.» ― [Ким Тэхён]

«А поможет ли?» ― [Чон Чонгук]

«А у тебя есть другие предложения? Мне помогало.» ― [Ким Тэхён]

«Нет… нет других. Я уже не знаю, что делать.» ― [Чон Чонгук]

«Тогда послушай меня. Я понимаю, что ты боишься, но поверь: это поможет. Я и не от такого дерьма этим спасался.» ― [Ким Тэхён]

«Расскажешь?» ― [Чон Чонгук]

«Как-нибудь… Так ты согласен?» ― [Ким Тэхён]

«Да… давай номер телефона.» ― [Чон Чонгук]

***

«Я усердно пытаюсь прислушаться, всмотреться, понять. Но всё тщетно, я что-то упускаю. Шестьдесят ударов в минуту ― это однозначно не тот ритм, который сопровождает меня в последнее время. Мой ритм неизвестен мне самому, как дирижёру без партитуры ― мой оркестр хаотичен»

***

Юнги возвращался домой с подработки раньше положенного. Его настроение было слегка приподнято, но не настолько, чтобы не чувствовать тревогу. Родители уехали на целую неделю куда-то отдыхать, оставив братьев дома одних. Целая неделя тишины ― блаженство ведь, особенно для Юнги. Но что-то в этом ему подсознательно не нравилось. Не было тишины… никогда ранее её не было. Всегда, когда родители уезжали из дома, покой Мину мог только сниться, ведь гиперактивность Чонгука всегда именно в такие моменты включалась на полную катушку. Их дом в такое время всегда наполнялся остальными парнями и кутили они днями и ночами. Свободная хата ― это и есть свободная хата! А сейчас всё не так.

Утром уходя на работу, Юнги постучал в комнату Гука, но тот даже не выглянул попрощаться. Просто кинул безликое «Пока» с той стороны двери и дом снова погрузился в тишину. Юнги не знал, что с Гуком, не знал, почему тот всё чаще стал запираться в своей комнате, почему уходил ещё днём, а возвращался ближе к ночи, и даже не ужиная, скрывался в своей обители. Мину это очень не нравилось, но ему крайне не хотелось лезть в жизнь брата. Как бы глупо это ни звучало, но Юнги верил в то, что Чонгук сам справится. Он продолжал надеяться, что ещё несколько таких серых дней, и его вечно весёлый брат вернётся. Что он сам сможет перебороть себя же! Так, как когда-то смог сделать Мин. Ему никто тогда не помог. Не было кому.