Боже, Божена! Мужиковедение и другие истории

Белоника сдеанонила белорусского кулинарного хейтера, Света Бондарчук – фыркнула на мариванн из Бирюлева, Константин Ремчуков пришел заступаться за породистые бриллианты жены. Оксана Лаврентьева расстраивалась. Позже селебы перестали давать ненавистникам сдачу публично, но всех интересовало, кто эти больные люди, почему они такие озлобленные, откуда у них столько сил, времени, а иногда и денег, чтобы бросать их в вонючий костер ненависти к незнакомому человеку. Это обсуждалось на тусовках, за кофе.

А потом прошло время, и селебы к хейтерам охладели. Подумать только – люди тратят единственную жизнь на обсуждение других людей, на розыски, поиски, бесконечное словоблудие. Ну и пусть идут лесом, ведь так было всегда – одни что-то делают, а другие их обсуждают. Напряжение как будто бы спало, и хейтеров стали считать безопасными. Продлилось это сомнительное перемирие ровно до тех пор, пока из колонии хейтеров, этих сетевых глистов, не выползло гораздо более страшное явление – сталкеры. Люди, преследующие объект, на котором зациклены, в реале.

Напрашивается вопрос: где та грань, что отделяет хейтера от сталкера? На первый взгляд все просто. Сталкеры – действительно, по-настоящему психически больные люди. Но спрашивается: люди, посвящающие двадцать часов в сутки сидению за компом и обсасыванию чьей-то личной жизни, – они какие? Нормальные? Здорова ли Наталья Гэ, которая обзванивает все диспетчерские в районе Малой Бронной, чтобы узнать, действительно ли у меня в доме была авария газа или я вру, чтобы поинтересничать? (Представила себе процесс интересничанья: «А мне муж вот такой брильянт подарил!» – «А мне – «Бентли!» – «А у нас в доме авария газопровода! Что, съели?! Нечем крыть?»).

Будем считать (поскольку иных рекомендаций нет), что водораздел между сталкерами и хейтерами – выход в реал с целью вступления в контакт с предметом своего обожания или ненависти.

Примеров психопатов-сталкеров в мире полно, простор для изысканий психиатров – бескрайний. Самые известные случаи со скорбным финалом – истории Леннона и Кеннеди. За далеко не такой известной Ребеккой Шеффер поклонник следил три года и все-таки застрелил актрису, решив наказать ее за безнравственность после увиденной в кино постельной сцены с ее участием. Некий придурок Джон Уорнок Хинкли-младший попытался убить Рональда Рейгана, надеясь впечатлить этим Джоди Фостер. Бездомный Уильям Стейнсфилд донимал Памелу Андерсон. Пятидесятилетний разносчик пиццы присылал по пять писем в день, конфеты и, естественно, пиццу актрисе Гвинет Пэлтроу. Бывший морской пехотинец доставал своей любовью и обещаниями жениться Холли Берри. Разведенная мать четверых детей гонялась за Ричардом Гиром в полной уверенности, что им суждено быть вместе. Анну Курникову сделал своей целью некий Уильям Лепешка, пытавшийся пробраться к ней в дом. Персонаж, гоняющийся за Николасом Кейджем и пойманный самим актером, стоял на социальной лестнице страшно высоко по сравнению со своими коллегами-сталкерами – по профессии он был мимом.

Обычно же преследователи профессии, как и работы, вообще не имеют, им вполне хватает своего увлечения. Мадонна, Бритни Спирс, Шэрил Кроу, Аврил Лавин, Уитни Хьюстон, Сандра Баллок, Линдси Лохан, Пэрис Хилтон, Кира Найтли – у каждой кинозвезды, у каждого телеведущего есть назойливые и в разной степени опасные сталкеры. Наследницу империи Трампа и ее мужа два года преследовал 28-летний Джастин Масслер, сначала – посредством интернета, потом – угрожая самоубийством.

Чудом выжившая после десяти ножевых ранений американская актриса Тереза Салдана добилась принятия закона против преследования, который с 1993 года действует во всех штатах США. А что делать нашим звездам? В России человека можно наказать лишь в том случае, если преступный умысел уже, так сказать, воплотился. А что делать, если преследование есть, а трупа нет? В нашей стране-то нет статьи за преследование, нет закона, запрещающего приближаться к тому, кто пожаловался на причиняемое беспокойство, и нет принудительного лечения таких «беспокоящих» в психушках. Что делать Сергею Безрукову, у которого есть персональный сталкер Юлия Неслер, льющая в адрес Сергея потоки дерьма, реально больной человек? Безруков написал заявление в полицию, и у безумной девы арестовали компьютер, но разве это нерешаемая проблема для сумасшедшей? И вот день за днем неиссякаемые потоки ненависти со стороны психопатки льются в адрес семьи с маленьким ребенком.

В России сталкерство и вовсе обрело национальный колорит: если в Америке преследованиями занимаются чаще всего люди, съехавшие головой на почве любви к объекту, то в России главный двигатель прогресса – ненависть.