Боже, Сталина храни! Царь СССР Иосиф Великий

«…Тыл польских войск является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение – «чувство отчизны» – передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость. Отсюда стойкость польских войск. Конечно, тыл Польши не однороден… в классовом отношении, но классовые конфликты еще не достигли такой силы, чтобы прорвать чувство национального единства» ( Сталин И. В. Сочинения. Т. 4. С. 323 – 324).

Как в воду глядел – именно благодаря «польскому патриотизму» «пролетарская военная доктрина» и потерпела свое первое фиаско.

Хорошо, провал Тухачевского в Польской кампании, разгром его орд на Висле списали на слабость советской власти. Мол, поляки еще не понимали тех льгот и преференций, что несет «простому народу» народная власть, еще были в угаре установления своего Польского государства. И вообще, это были «белополяки», а до настоящих, пролетарских поляков Красная Армия так и не добралась – посему и военная катастрофа. А вот если бы дошли до пролетарского города Лодзь – то красноармейцы немедленно были бы встречены молочными реками с кисельными берегами. Так успокаивали себя проигравшие с треском эту войну Тухачевский со товарищи, наркомвоенмор Троцкий и все интернационалбольшевистское руководство СССР. И, успокоив себя, продолжили совершенствовать планы классовой войны будущего. Они все еще надеялись на «общий кризис капитализма», на «пролетарскую сознательность» европейских рабочих, на «классовое чувство», которое с неизбежностью (как это сказано у Ленина!) должно заменить чувство национальное.

Они на многое надеялись, как оказалось очень скоро, – весьма напрасно…

На протяжении почти двух десятков лет (с момента создания товарищем Троцким Красной Армии и до окончательного истребления товарищем Сталиным ее троцкистского духа) советская военная доктрина упорно вбивала в мозги своих офицеров и солдат: будущая война будет войной классов, будущая война будет войной пролетариата, вооруженного марксизмом, с буржуазноимпериалистическими хищниками, с их прогнившими «демократическими» ценностями. Наше дело – донести знамя освобождения до народных масс, дальше народные массы сами свергнут своих кровопийц. «Военная тревога» 1927 года несколько отрезвила наиболее яростных апологетов «классовой войны» – но лишь в плане несоответствия их желаний возможностям тогдашней Советской России. И гражданская война, начатая Сталиным против крестьянства Советского Союза, воспринималась ими лишь как способ накопления сил для «революционного прорыва на Запад». Они все еще бредили Мировой Революцией – забыв (или сделав вид, что забыли) про крах Западного фронта в 1920 году, который шел на Варшаву с этими же лозунгами.

Второй (и уже гораздо более серьезный) провал доктрина установления всемирной пролетарской республики потерпела в Испании в конце тридцатых годов. Причем с изрядным грохотом. Националистическая идеология мятежников, опирающаяся на традиционные базовые этносоциальные и этноконфессиональные ценности, оказалась жизнеспособнее идеологии пролетарского дела и Мировой Революции и смогла принести им победу – впервые заставив советское руководство всерьез задуматься об опасной неустойчивости идеологического базиса «первого в мире пролетарского государства». И хотя желающих оправдать поражение левых революционных сил в Испанской войне и тут нашлось с лихвой – от СССР далеко и помогать им трудно, испанские коммунисты недостаточно боевиты, массы темны и безнадежно погрязли в католицизме и еще много всего разного – но у Сталина уже зародилось естественное недоверие к военачальникам, продолжающим тупо держаться за уже безнадежно дискредитировавшую себя доктрину.

Но ведь на идее грядущего торжества Мировой Революции строилась вся советская идеологическая работа! И ладно бы только идеология – на ней базировалась наша военная доктрина! А раз базовая идея этой доктрины очевидно обанкротилась – стало быть, фальшивы и безнадежно оторваны от жизни и концепции, заложенные в соответствующие военные планы.

Иными словами – предстоящая война будет не такой, какой ее запланировали интернационалбольшевистские теоретики из черты оседлости, волею злого рока вдруг в одночасье ставшие вождями России. Война будет другой – она будет не войной классов, а войной наций, которые станут сражаться за алтари и очаги, а не за классовые интересы. К такой войне Красная Армия в 1939 году оказалась катастрофически неготова…