Боже, Сталина храни! Царь СССР Иосиф Великий

Ах да. Еще гдето далеко на востоке русский медведь с утробным ворчаньем переваривал доставшиеся ему со стола Победителя куски Европы, устанавливая на бывших территориях Российской империи свою власть.

Жизнь удалась?

Так казалось солдатам, офицерам и многим генералам вермахта; их точку зрения разделял почти весь немецкий народ – а как же иначе? Немецкая нация покорила Европу – сбылись давние мечты Фихте, Гегеля, Ницше и кайзера Вильгельма II! Арийская раса стала у руля европейского развития – уж теперьто жизнь на континенте пойдет по немецким правилам, без разных французских легкомысленных глупостей, извечной польской лени и голландской (как бы это помягче сказать?) мыслительной неторопливости!

Адольф Гитлер не был военным. Посему узкопрофессиональный (оптимистический) взгляд на сложившуюся европейскую и, в целом, международную ситуацию этого победоносного июня ему был абсолютно не свойственен. Адольф Гитлер был политиком. И как политик он уже видел ту чудовищную пропасть, в сторону которой постепенно в этом блестяще победоносном июне сорокового начинал движение Третий рейх.

И имя этой пропасти было – тотальная война.

Англия не пошлана подписание перемирия с Германией. Более того – кабинет Чемберлена, с которым еще както можно было бы вести переговоры, пал. У руля Великобритании стал бывший Первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль, человек, не склонный к компромиссам, поставленный на должность премьерминистра именно для того, чтобы в случае необходимости сражаться с немцами до последнего англичанина.

Тотальная истребительная война против всего мира, бескомпромиссная, а посему безнадежная (для ограниченного в ресурсах немецкого государства), – эта перспектива, грозно замаячившая перед Гитлером в июле 1940го, вынуждала его предпринимать любые шаги, способные, по его мнению, качнуть маятник в пользу рейха.

Перед Германией во всей своей грозной значительности представал призрак предстоящей катастрофы – и почти никто в рейхе, кроме рейхсканцлера, этого призрака в эти победные ласковые солнечные дни июля сорокового не видел. И видеть не хотел…

Впрочем, увидеть грядущий неизбежный крах националсоциалистической империи Гитлера в эти дни было весьма мудрено. Ибо очевидные факты сей мрачной перспективы никак не подтверждали. Враги рейха были посрамлены, бежали, бросив победителям колоссальные запасы оружия и снаряжения – казалось, эти потери они уже никогда не восстановят. И действительно, в первом приближении, военное положение Великобритании на июль 1940 года было весьма шатко, если не сказать – плачевно.

После эвакуации из Дюнкерка английским войскам на Острове не хватало буквально всего – от гаубиц и противотанковых снарядов до штыкножей и палаток. Оснащенность войск была настолько плачевной, что начальнику тыла впору было в петлю лезть – для доведения до штатной численности двадцати шести пехотных дивизий, дислоцированных на Острове, только полевой артиллерии срочно требовалось 1872 орудия. Это было почти в два раза больше, чем имелось в наличии (около тысячи стволов)!

Также для доведения до штатной численности противотанковых дивизионов английской армии на территории метрополии требовалось более семисот двухфунтовых противотанковых орудий (в наличии их было всего лишь 500).

Кроме двадцати шести пехотных дивизий, в распоряжении командования обороной метрополии имелось также 2 танковые дивизии, 6 отдельных пехотных бригад, 4 танковые бригады, 4 моторизованные пулеметные бригады. Всего эти силы могли противопоставить немцам 348 средних и 514 легких танков.

Только половина имевшихся в наличии дивизий была готова к маневренным действиям – остро не хватало автотранспорта, брошенного в Дюнкерке. Поэтому большая часть английской пехоты могла передвигаться со скоростью лишь 5 км/час – доставить, в случае вторжения, войска к месту вражеской высадки было элементарно не на чем…

Правда, вдобавок к регулярным частям существовали ополченцы (Домашняя Гвардия); но многие «гвардейцы» были вооружены только холодным оружием, так что из миллиона гипотетических «защитников Англии» только максимум двести тысяч человек могли оказать условно эффективное сопротивление немцам.

Но сухопутные войска на Острове – это, по большому счету, был лишь ПОСЛЕДНИЙ РУБЕЖ ОБОРОНЫ. С первыми двумя – Королевскими военновоздушными силами и Королевским флотом – дела обстояли далеко не так плачевно. RAF не понесли таких потерь, как сухопутная армия, и в июле 1940го были отлично оснащены, великолепно обучены, щедро снабжены всем необходимым и готовы к битве.

Royal Navy, хоть и потерял за первый военный год какието корабли, попрежнему был абсолютно непобедим (во всяком случае, немецким «флотом»). И мог в любую секунду доказать это любому врагу.