Боже, Сталина храни! Царь СССР Иосиф Великий

Националкоммунизм, ставший идеологией Советского Союза в конце тридцатых годов, был великолепной идеологией для нашей страны. Сплав традиционных этноконфессиональных (товарищ Сталин перед самой войной решительно свернул антирелигиозную пропаганду, а в ходе сражений восстановил отношения с Русской православной церковью; после войны же церковь должна была – по замыслам вождя – вообще занять одно из главных мест в государственной идеологической программе), этносоциальных (общинный характер жизнеустройства, столь характерный для русских, в советских условиях получил вторую жизнь), этнополитических (монархия, каковой дефакто стала политическая система Советского Союза после 1938 года, была наиболее пригодной системой для управления Россией) ценностей с общественной собственностью на средства производства в промышленности и колхозной системой в сельском хозяйстве – позволили Вождю и ведомой им стране одержать победу в войне и в минимальные сроки восстановить народное хозяйство. Увы, эта идеология совершенно не годилась для удержания в повиновении подвластных территорий – каковых к 1949 году у нас оказалось чуть ли не полмира.

Русофилия как идейное течение в некоторых восточноевропейских странах не могла быть серьезным подспорьем в этом деле – увы, здесь мы могли рассчитывать лишь на общественные организации Чехии и Словакии и, в меньшей степени, Болгарии и Югославии. В Польше же (не говоря о Китае) такого понятия вообще никто не знал (а если и знал – то скрывал это знание в опасении от соседей и родственников). А Польша, тем более – Китай для нас были весьма важными территориями, где устойчивость нашего влияния имела первостепенное значение.

И тут, как черт из табакерки, выскочил марксизм того, прежнего, розлива, надежно (как тогда казалось) похороненный 20 августа 1940 года вместе с его главным апологетом, товарищем Троцким. Последователей этого учения (несмотря на тщание аппарата товарища Ежова) в мире было сверхдостаточно, во многих восточноевропейских государствах (да даже и западноевропейских) их партии имели серьезное влияние на пассионарные круги населения.

Использовать в интересах Советского Союза коммунистические партии поднадзорных территорий было не только возможно, но и необходимо; никаких иных рычагов влияния на новоприобретенных имперских территориях у нас тогда не было – и быть, кстати, по определению, не могло.

Рычаги влияния на своих клиентов у Соединенных Штатов были крайне примитивными – но зато и крайне эффективными: это были доллары (и обеспеченные этими долларами товары), которые по «плану Маршалла» хлынули в послевоенную Европу и, вовсе уже без плана, – в Азию. У нас же таких рычагов и в помине не было – вся страна солдатские шинели донашивала и картошку с хлебом считала за приличный обед. Приходилось поэтому в качестве инструмента влияния брать на вооружение марксизм, идеологию, уже однажды обанкротившуюся – увы, ничего более приличного у нас под рукой не оказалось.

Люди смертны – увы, смертны и великие вожди: 5 марта 1953 года товарищ Сталин умирает. Смерть вождя мало того, что потрясение для всего советского народа, – это еще и Катастрофа для государства. Катастрофа с большой буквы, ибо самое страшное для дела Сталина – это отсутствие подлинного Наследника его дела. Ведь та шайка, что приходит к власти в стране после смерти Титана, – всего лишь жалкие посредственности, ничтожества, способные лишь исполнять (да и то не всегда адекватно) веления Вождя. Ничего удивительно нет в том, что эта свора бездарей (секретарей обкомов, случайных членов ЦК, прочих сомнительных «фигурантов») своим главарем выдвинула самую серую из всех возможных серых посредственностей – Никиту Хрущева. Воистину, если бог хочет когото наказать – он лишает его разума…

«Был культ – но была и Личность» – не нами сказано; естественно, что первым позывом пигмеев, захвативших трон Титана, было «развенчание культа личности». Как будто ничтожества могут развенчать пусть и былое, но все же Величие! Жалкие пачкуны – они не смогли оценить идейное наследие великой эпохи, не поняли, какую жемчужину идеологического наследия оставил им почивший Вождь. Марксизм троцкистского толка, вынужденно прощенный Отцом Народов и, за неимением ничего лучшего, «исполняющий обязанности» идеологического базиса единства тех многих стран и народов, что вошли в состав Советской империи, вдруг стал Главной Идеологией хрущевского «коммунизма»!

Это было худшее, что могло случиться с нашей страной. Отныне вместо поступательного развития собственного государства все силы народа и страны будут брошены на «социализацию» разных африканских, азиатских и американских государств. Так жизненно необходимые советскому народу ресурсы будут бездарно растрачиваться на помощь очередным бен белам, «выбравшим путь социализма», – призрак Мировой Революции, однажды загнанный товарищем Сталиным в расстрельные подвалы, вновь замаячит на горизонте!