Боже, Сталина храни! Царь СССР Иосиф Великий

Одновременно продолжается сокращение армии. С пяти с половиной миллионов штыков и сабель в декабре 1920 года РККА сократилась к 1 октября 1923 года до 516 тысяч человек – более чем в десять раз! В ключевом, главном для СССР Московском военном округе, охватывавшем 16 губерний Центральной России, дислоцировалось в 1922 году всего шесть стрелковых дивизий (не считая частей Московского гарнизона, но у них и тогда, и сейчас – совсем другие, невоенные,цели). Кроме того, две отдельные стрелковые бригады, авиаотряды, бронечасти, артиллерийские, инженерные, связи и другие отдельные части, а также специальные учреждения и разнообразные склады. Шесть стрелковых дивизий на всю Центральную Россию! А воевать Польшу и Германию собрались!

Кроме того, армия переходит на территориальномилиционнокадровую систему – в пику командующему Западным фронтом и начальнику Штаба РККА товарищу Тухачевскому. Последний в своих выступлениях ратовал за «небольшую боеспособную армию, в случае войны быстро комплектующуюся классово близким элементом завоеванных стран». Заметьте – товарищ Тухачевский считал русское крестьянство политически крайне ненадежным и его службу в Красной Армии – нежелательной. Красная Армия, по его утверждениям, должна была представлять собой «меч пролетарской революции». Создаваемая же территориальномилиционная система представляла собой вещь как раз противоположную – ибо такая армия для иноземных завоеваний никак не годилась, а вот для обороны территории Отечества – годилась, и еще как! Но оборонять Отечество товарищ Тухачевский не планировал. Товарищ Тухачевский планировал «раздуть пожар мировой революции», снова начав с Польши. Для чего в советскопольском приграничье по его инициативе началась диверсионнотеррористическая война…

История этой недолгой, но достаточно кровавой войны малоизвестна широким кругам общественности – а жаль.

После заключения в марте 1921 года Рижского мирного договора, завершившего Советскопольскую войну, Разведупр Штаба РККА начал переброску на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, отошедших к Речи Посполитой, вооруженных групп (о чем товарищ Тухачевский был прекрасно осведомлен и в каковой акции сыграл не последнюю партию). Основная их задача заключалась в организации массового сопротивления польским властям. Предполагалось, что проникшие в восточные воеводства Польши отряды станут ядром мощного партизанского движения на белорусских и украинских землях. В результате они будут отторгнуты под какимлибо удобным предлогом от Польши.

Столь специфической для мирного времени работой, получившей наименование «активная разведка», занимался Разведупр Штаба РККА. С его помощью сколачивались «повстанческие группы», им же они вооружались, Разведупр подбирал для «партизан» надежный командный состав; Разведупром был налажен скрытый переход сформированных и сколоченных «повстанческих отрядов» через границу на польскую территорию. А там уже начинались активные боевые действия: нападения на полицейские посты, пассажирские поезда, польские помещичьи усадьбы, налеты на почтовые отделения и банки для получения средств на «партизанское движение».

Логика действий товарища Тухачевского понятна – ему польская шляхта начистила ряшку под Варшавой, и ему горело этой шляхте отомстить. А возможностей для мщения у него, второго человека в РККА, ой как хватало!

Но начинать войну с Польшей с последующим вторжением в Германию изза маловероятного восстания немецкого пролетариата и амбиций товарища Тухачевского… Увольте, но это перебор!

Товарищ Сталин понимает, что очевидные (для него и его единомышленников) причины провала германской коммунистической революции отнюдь не для всех очевидны. И он пишет, что большевистский переворот в России произошел удачно лишь в результате своеобразия внутренних и внешних условий Октябрьской революции – тех условий, которых не было в наличии в Германии: «Об этом своеобразии нельзя забывать ни на минуту. О нем особенно следует помнить при анализе германских событий осенью 1923 года. О нем прежде всего должен помнить т. Троцкий, огульно проводящий аналогию между Октябрьской революцией и революцией в Германии и безудержно бичующий германскую компартию за ее действительные и мнимые ошибки».

Между прочим, Троцкий на самом деле настаивал не столько на аналогии между Октябрем 1917 года в России и ноябрем 1923 года в Германии, сколько на ленинском взгляде, что революции делаются , а не совершаются. Сталинский же упрек был призван подготовить кардинальный разгром концепции перманентной революции Троцкого. Ибо после поражения коммунистического путча в Германии Сталин окончательно плюнул на перспективы Мировой Революции; отныне он решил ориентироваться на государственные интересы Советской России. Он еще раз убедился на примере Германии, что всякие революции только тогда хороши и успешны, когда делаются русскими рабочими, – все прочие неизбежно ведут к провалу.