Божества древних славян

Пикус сближается с Фавном, который в лаврентском сказании даже называется сыном Пикуса. Фавн, заслоненный греческим Паном, с которым он впоследствии отождествился, по самому значению своего имени (faveo = благоприятствую, радею), есть бог добрый, благосклонный, радетель (ср. Радегаст) о благе людей, благой гений гор и долин, оплодотворитель нив, скота и людей, основатель добрых нравов. Гораций называет его «товарищем богини любви». Пастухи почитали его как бога оплодотворителя скота (Inuus). Он сочетался с Фавной, тождественной с Bona dea, благой, доброй богиней, или италийской Ладой. Перечисленные качества Фавна, которыми, впрочем, далеко еще не исчерпывается многосторонняя его природа, сближают его с Ладом – Ярилом – Купалом, насколько характер этого божества выражается в скудных остатках славянских песен, связанных с его культом. Отмечу еще интересную черту: в одном из сказаний Фавн сочетается с нимфой Марикой (Marica)^[766], которая, как будет показано ниже, по имени своему сходствует с белорусской Mарысей, часто встречаемой в народных песнях, а равно и с малорусской купальской Мареной или Мариночкой, чествуемой одновременно с Купалом (ср. вышеприведенные (стр. 281) отрывки из малорусских купальских песен).

Специальным богом-оплодотворителем всей живой природы у древних италийцев признавался бог веселья и радости Liber, совпадающий со скандинавским фрейром и великорусским Ладом – Ярилом – Купалом. Имя liber тождественно с именем Фрейр. Эмблемой его был фаллос, в образе которого бог-оплодотворитель чествовался в обрядных шествиях и песнях; фаллос первенствовал и в культах Фрейра и Ярила. Главный праздник в честь Либера отправлялся при снятии винограда, как праздник Купала – при начале жатвы. Либер сочетается с Либерой, обыкновенно отождествляемой с Венерой. Под влиянием греческой культуры чета Либер и Либера слилась с четой Дионис и Персефона. Либеру и Либере соответствуют у славян – Лад и Лада, Купало и Купала (Марена), Ярило – Ярун и древнеиталийская Ферония – Ярунья, которая, так же как и Либера, отождествляется с Персефоной. Повторяю здесь, относительно названных славянских божеств, то же, что уже замечено было мною раньше 'по отношению к божествам древнеиталийским, представителям весны и весеннего плодородия: при своей отвлеченности, безличности и бесплотности, Лад – Ярило – Купало с одной стороны и соответствующие им женские божества – с другой, отличаются друг от друга не столько присущим каждому из них, в общем близко сходным, внутренним значением, сколько особенностями установившихся в честь их обрядов и обычаев.

После сделанного мною отступления, с целью выяснения тесного соотношения, существующего между Ладом – Ярилом – Купалом и Радегастом-Сварожичем (Припекалом), а, через посредство его, и с древнеиталийскими солнечными божествами: Аполлоном Соранским, Юпитером-Анксуром, Марсовым Пиком, Фавном и Либером, возвращаюсь к восточным славянам. Сопоставляя все вышеприведенные факты, относящиеся к боготворению солнца у русских, находим следующую характеристическую черту: за исключением Ярила – Лада – Купала, все прочие представления о божестве солнца не выходят из пределов зооморфизма: ХорсДажьбог, Тур, Авсень чествуются в образах коня (хорса), быка, козла (или барана), точно так, как в самых древнейших культах италийских. Даже и Ярило не представляется образом в полном смысле слова антропоморфическим: в Белоруссии главную роль играет не столько девушка – Ярило, сколько белый конь, на котором она едет. Мы увидим ниже, что даже св. Георгий, заместивший в христианстве бога солнца, в Белоруссии иногда величается «конем», подобно тому как и у чехов волшебный (солнечный) конь назван в честь св. Иоанна Крестителя – Янеком (стр. 280, пр. 2). В великорусском Яриле главную роль играет опять не столько образ старика-Ярила, сколько неизбежный фаллос, как эмблема возбуждаемой солнечным теплом похоти и обусловливаемого им плодородия. Единственным, вполне антропоморфическим может быть названо представление солнца в виде бога согласия, брака и веселья. Лада – Купала, настолько, впрочем, неопределенного, непластичного в народном сознании, что даже пол его часто является сомнительным: в песнях обыкновенно преобладает женская форма (Лада, Купала) перед мужской (Лад, Купало), вследствие чего можно даже предположить, что оба эти названия первоначально возникли в женской форме, и из них уже сложилась мужская, подобно соответствующему италийскому богу Majus, как бы пристегнутому к богине Maja.

Наконец, как уже было замечено раньше, солнце почитают на Руси в виде доброй, заботливой женщины, бабы – МАТУШКИ КРАСНОГО СОЛНЦА, образ которой, однако, не. воплощается в народных обрядах.