Божества древних славян

Выше приведено было свидетельство Гельмольда о том, что, по мнению балтийских славян, христианская кровь была приятна богам. По словам Гельмольда, руяне ежегодно приносили в жертву Святовиту христианина, по указанию жребия^[127]. Подтверждение известия о человеческих жертвах находим и у других писателей: «Страшный гнев богов они умилостивляли кровью людей и животных», – пишет Титмар^[128]. Адам Бременский рассказывает, как жители Ретры (в 1066 г.) убили епископа Иоанна. Тело убитого было выброшено на улицу, голова же его, насаженная на шест, была принесена в жертву богу Редигасту^[129].

Возвращаюсь к жертвенным обрядам. «После совершения, по обычаю, жертвоприношения, – говорит Гельмольд, – собравшиеся обращались к пиршеству и забавам»^[130]. В Штетинской главной контине хранились чаши, которые в праздничные дни выносились оттуда и служили знатным людям для гадания и пирования^[131]. Пиром заключался и праздник в честь Святовита Арконского: «Остальная часть дня (после совершения вышеописанных гаданий, молитв и увещеваний народа) проходила в пышном пиру, на котором потреблялись жертвы, – пишет Саксон Грамматик. – Здесь неумеренность была добродетелью, а воздержание – стыдом»^[132]. Религиозное значение этого пиршества (и других, подобных ему) подтверждается словами Саксона, что оно совершалось «именем веры». Выше было приведено свидетельство Гельмольда о том, что славяне на своих пирах и попойках пили круговую чашу и при этом произносили «во имя богов» (доброго и злого) слова не благословения, а проклятия, т.е. заклинания. Это также указывает на несомненно религиозный характер таких пиров. Употребление в Штетине на праздничных пирах, для пития и гаданий, чаш, хранившихся в главной контине, т.е. представлявших в некотором роде священную утварь, точно так же подтверждает религиозное значение праздничных попоек.

Герборд упоминает о ночном празднестве поморян близ Пирица, происходившем 4 июня 1121 года: «Приблизившись, – рассказывает у него Сефрид, – мы увидели около 4000 человек, собравшихся со всей страны. Был какой-то языческий праздник, и мы испугались, увидев, как безумный народ справлял его играми, сладострастными телодвижениями, песнями и громким криком», причем толпа была в опьянении от напитков и праздничного веселья^[133].

Приведенные данные с достоверностью показывают, что у балтийских славян богослужебные обряды получили сравнительно более развитые формы. Здесь богослужение сделалось достоянием жрецов, приставленных к храмам и, следовательно, связанных известными обязанностями, по более или менее точно выработанному уставу. Жрецы имели особое белое одеяние [в таком одеянии предстал в лесу, как рассказывают жизнеописатели св. Отгона Бамбергского, крестьянину жрец Яровита, вещавший ему от имени своего бога^[134]]; на них возложено было, в Арконском, Ретрском, Штетинском и др. святилищах, наблюдение за священными конями, содержавшимися при храмах, забота о сохранности храмовых сокровищ, о чистоте внутри храма; они, по свидетельству Гельмольда, назначали дни праздников, закапали жертву и вдохновлялись жертвенною кровью, которую пили, вопрошали богов и предвещали народу будущее, решая предлагаемые богам вопросы посредством гаданий, возглашали молитвы, подавали присутствовавшим советы и поучения. И самый обряд богослужения должен был естественно принять здесь более точно определенную, более развитую форму, чем у южных (и, как увидим ниже, также у восточных) славян, у которых приносили жертвы и руководили общественными молитвенными обрядами не жрецы, связанные специальными храмовыми уставами, а князья или старейшины, т.е. старшие в роде, следовавшие в этом действии лишь общим, разумеется, более простым, традиционным формам и приемам. (Ср. также слова Краледв. рукоп..: «Где отец давал богам явства», т.е. именно старший в доме). О том, что храмовая служба у балтийских славян исполнялась, по словам Гельмольда, с особенным тщанием и благоговеянием, было говорено выше. Наибольшей подробностью отличается дошедшее до нас в сочинении Саксона Грамматика описание службы в честь Святовита Арконского, – в ней заключаются главные моменты богослужения: жертвоприношение, гадание, молитвы жреца и обращенные им к народу поучения, наконец, жертвенная трапеза с попойкой и увеселениями народа; служение Святовиту в Арконском храме выработалось в совершенно специальную форму, в точности установленную и ежегодно в таком виде исполняемую. В таком же роде, хотя, разумеется, с местными специальными оттенками, было служение богам в Штетинском и Ретрском храмах (см. выше и в других местах.