Божества древних славян

Боже

, из раю

Нашему короваю.

^[462]

 – Милый Боже, великий наш буде коровай.

 – Проси Бога Марисенько,

Щоб Бог дал,

Щоб ти ся коровай вдал,

Як день белый,

Як Бог милый,

Як ясное соненько,

Что светит в оконенько.

Во всех этих мало- и галицко-русских примерах солнце непос­редственно называется «богом», «милым богом». Ср. величание солнца «милым богом» в латышской песне (стр. 107).

В других галицко-русских свадебных песнях, которыми сопро­вождаются разные действия, совершаемые при свадебном обряде (плетение свадебных венков, украшение свадебного деревца и пр.), обращения к Богу и Богородице, которых приглашают сойти с неба, очевидно, также первоначально относились к небесным светилам, именно к солнцу и луне. Таковы, напр., следующие возглашения:

— Сойди,

Господи

, з неба!

Бо нам тя за все треба,

Веноньки зачинати,

Щастечком укладати.

— Сступи, Боже, з неба!

Теперь же тя нам треба.

Зачни нам веселяйко

На наше подворяйко,

Тихое, веселое,

Абы було щасливое!..

— До нас,

Боженьку

, до нас!

А в нас теперь гаразд,

И ты, Божая Мати,

Вступай же нам до хаты!

Будешь нам помогати

Деревце збирати,

Всеми пятьма палцями,

Шостою долонею,

Щобы з доброю долею!

— Благослови,

Боже

,

И ты, Божая Мати,

Деревце убирати.

^[463]

На Украине восклицают:

Сонце

би тя побило!

в том же смысле, как: «щоб тебе Біг (т. е. Бог) покарав!»^[464]

В малорусских и галицко-русских песнях встречаем, кроме того, возгласы и припевы вроде следующих:

— Боже, з

неба высокаго

!

^[465]

— Славен еси, гей славен ее и, наш милый Боже,

На

высокости

, славен еси!

^[466]

и т.п.

В великорусской святочной песне встречаем величание:

Уж как слава Богу

на небе

, слава!

^[467]

В польских песнях находим возглашения:

— О

Boze, Boze w wysokosi

!

— О Boze, moj Boze,

Zwysoklegonieba

!

^[468]

В заключение приведу еще два примера, в которых девушка вопрошает бога о своем возлюбленном, или просит, чтобы он ей приснился. Сравнение этих примеров с вышеприведенными (стр. 168) позволяет с некоторой вероятностью предполагать, что и здесь произошло замещение имени солнца именем Бога.

В хорватской песне девушка восклицает:

Da mi je znati, Воze moj,

Gdi se nalazi dragl moj.

^[469]

(Кабы мне знать, Боже мой,

Где находится милый мой.)

Из моравской песни:

D'e mne Boze ten dar

Со se mne v nod zd'al.

Pod nasem vok'enkem

Hezk'e sohajek st'al.

^[470]

(Даруй мне Боже (чтобы со­вершилось) то,

Что мне приснилось в эту ночь:

Под нашим окошком

Стоял прекрасный юноша.)

Приведенные молитвенные возглашения, обращаемые к солнцу и в наше еще время всеми славянскими народами, также уцелевшие еще в народе остатки почитания и боготворения солнца, проявляющиеся в указанных поговорках, обычаях и обрядах народных, вполне подтверждают справедливость письменных свидетельств о поклонении солнцу у древних славян: Халкондилы (стр. 21) – о чехах, мусульманских писателей (стр. 32, 35) – о балтийских славянах, писателей русских (стр. 34, 35) – о русских^[471].

3. Олицетворение солнца

Независимо от боготворения солнца как физического явления воображение народа представляло себе божество солнца и в образе личного бога.

Южные славяне

В известиях, сообщаемых Страбоном об италийских венетах (см. выше стр. 19), упоминается о святилище Тимаво, посвященном богу, названному Страбоном греческим именем – Диомед. Этому последнему венеты приносили в жертву белого коня. Не скрывается ли под этим именем божество солнца, в честь которого такое жертвоприношение было бы вполне естественным и уместным? Не было ли самое имя Диомеда , хорошо знакомое слуху греческих и римских писателей, позднейшим замещением другого названия, напр., какого-нибудь обожествленного солнцеподобного венетского героя (примеры боготворения народных витязей мы встретим позже у балтийских славян), или, быть может, искаженным обозначением бога солнца венетов, по сравнению его с Митрою – богом мидийским, (такое производство соответствовало бы, напр., названию Диониса, бога нисейского – )?