Божественная бездна

— Знай свое место, тифлинг! — прорычал глава артели дварфов. — Попробуй только высунуть нос за пределы крепости, тебе быстро объяснят, где место всей вашей расы.

— Как хорошо, что это не я собираюсь выйти наружу, а вы спуститься в подземелья, — улыбнувшись, заметил инструктор. — Можете сколько угодно говорить о своем роде, клане, чине или знатности предков, от клинка это вас не спасет. Как и от ядовитых зубов, сглаза или тысяч других опасностей Бездны, ведь она и в самом деле меняет всех. До неузнаваемости. А сейчас вперед, в катакомбы.

— Эй, погодите, а как же время на подготовку? Нам нужно собрать припасы, взять колчаны стрел… — возмутился уже другой эльф.

— Я покажу вам дверь, спускаться туда немедля или через несколько часов — ваш собственный выбор, — ответил Радаман, показывая дорогу. Правда, далеко идти не пришлось, уже за первыми колоннами арены нашелся достаточно просторный лаз, в который без проблем пройдет даже великан огр. Среди нашей группы я заметил всего пару двуглавых, в двух других их было куда больше, но и увели инструкторы своих подопечных к иным выходам.

— Мы пойдем первыми, — сказал дварф, увлекая за собой артель, и двадцать бородачей в доспехах один за другим прыгнули в черноту провала. Вскоре появившиеся огоньки факелов разбежались в стороны и исчезли. Скорость и слаженность, с которой они это проделали, явно говорила о долгой отработке командных действий. И из них выживает лишь каждый десятый? Что-то не верится. Какая же смертность тогда среди остальных?

— Уверен, что хочешь придерживаться своего кредо и дальше? — спросил, поймав меня за рукав, Радаман. — Если ты будешь ценить чужую жизнь больше своей, погибнешь.

— Я никогда так не думал, но и добивать тех, кто не может мне угрожать, не собираюсь.

— Тебе нужно принести голову врага, — нахмурившись, напомнил тифлинг. — Не сделаешь этого — проиграешь. Тогда все твои мечты могут рассыпаться прахом.

— Никто не сказал, что для этого нужно убивать, — усмехнулся я, спускаясь в катакомбы. Сырость и темнота разом окутали меня со всех сторон, холодный воздух ударил по легким, а изо рта вырвалось облачко горячего пара. Организм тут же отреагировал на внешние изменения, кожа еще больше потемнела, остывая, а в интерфейсе появилось сообщение о потере бонусов и дополнительной растрате энергии огня.

«Дыши не так глубоко, — посоветовался Веста. — Воздух будет медленнее заходить и согреваться в процессе. Это снизит потери».

Поблагодарив мысленно фею, я вдохнул через нос, чуть не закашлявшись от запаха гнили и грибов, и, запалив факел, двинулся в глубину туннеля. Позади с задержкой всего в несколько секунд послышался шлепок подкованного сапога, ступившего в сточные воды, но я не стал оборачиваться, доверив тылы духу огня. Если за мной все же движется убийца, я об этом узнаю.

Энергия, идущая от камней, казалась странной. Возможно, дело в близости Бездны или том, что они столетиями пропитывались нечистотами. В любом случае исходящее от них чувство категорически разнилось с тем, что я испытывал в пещерах на склоне. И все же сила от них шла такая же, как и они сами, затхлая, тошнотворно дурманящая, но сила.

Оторвавшись от преследователей, я без жалости вывалил на боковину трубы каменные обломки и активировал создание либлинов. Все те же пять секунд, и появились небольшие ямки от изъятого камня. Однако сейчас мне было не до подробного изучения последствий вызова. Я никогда не имел дела с канализациями и следопытом не был, но базовое понимание у меня имелось.

— Двигаемся вниз и на юг. В том направлении мост, и, если противники внезапно не научились летать, именно под ним должны были протянуть вторую дорогу, — приказал я появившейся троице. — Всех, кто нападет, считаем врагами и стараемся обезвредить. Кого выйдет — вяжем, если это окажутся не наши одногруппники, сдадим живьем. Шпионы и тайные агенты всегда нужнее живыми, чем мертвыми. Так что вместо понукания нам вполне могут и пару лишних баллов за экзамен накинуть.

— А если кто-то окажется столь опасен, что мы с ним не справимся? — задала вопрос Веста.

— Действуем по обстоятельствам и стараемся не выделяться. Буквально. Помогите мне этот камушек убрать, — сжав в кулак выданную ленту так, чтобы она не просвечивала через пальцы, я засунул остальное снаряжение в выемку за кирпичом, оставив с собой только кинжал, который держал в руке, и ботинки, не позволяющие воде добраться до моего тела. Факел Веста съела, без остатка, а если мне понадобится освещение — просто сниму маскировку.

Глаза быстро привыкли к почти полной темноте, разгоняемой только тускло светящимся мхом под потолком и на стенах. Я даже не сильно удивился его наличию, но и без него понял, что у меня появилось новое чувство — ощущение камня. Слабое, почти неразличимое, однако достаточно существенное, чтобы вместе с потускневшим зрением и слухом давать полную картину. На нос я особенно не полагался, слишком много сырости и вони.