Божественная бездна

– Тогда нам там тем более делать нечего. О боги! Ты что, вообще не понимаешь, как устроен этот мир? Хотя зачем я спрашиваю, если ты ничего не видел дальше карьера на краю бездны, то, естественно, не знаешь, – вздохнула, отвлекаясь от поисков, тысячелетняя девушка. – Я расскажу тебе, что помню, а ты в замен не будешь меня перебивать и мешать. Понял, мальчик?

— Что еще за «мальчик!? У меня, между прочим, имя есть! Да и у тебя должно быть. Меня зовут Никита, или Ник, если коротко.

— Дурацкое имя, — фыркнул дух огня. – Но раз уж на то пошло, можешь называть меня Вестой.

– Кто бы говорил. Надеюсь, отчество не Лада? А то это к несчастью, место там проклятое.*

– Что значит отчество, и кто такая Лада? Было что-то знакомое, из дриад?

– Кхм. Нет и неважно. Извини, что перебил, Веста.

– Ты меня совсем запутал, мальчик. Хорошо, Ник. Хоть это и не твое истинное имя, силы в нем я не чувствую. Так уж вышло, что мои воспоминания уходили вместе с крупицами души, и осталась только жгучая ненависть к тем, кто со мной сражался. И необходимые знания, которые я сохраняла любой ценой, – сказала дух огня, внимательно изучая карту. – Так, нам вниз. Придется немного потрудится, ведь использованный мной источник куда ниже, но оно того стоит.

– Что еще за источник?

– Узнаешь, если не будешь меня отвлекать. Под конец войны армии альянса эльфов, дварфов, хоббитов и гномов под предводительством четырех проклятых героев достигли бездны. Здесь мы с ними и схватились. Магия стихий, избранников, прошедших испытания бога, против нечистой магии души, металла, пространства и иллюзий. Мы побеждали, я точно это помню, но потом произошло нечто, и я оказалась вмурованной в стену.

Ты должен знать, что у каждой из рас альянса своя собственная, уникальная магия, лишь эльфы, эти ушастые, умудрились с помощью своей изначальной магии контроля заполучить все виды волшебства, оставив остальных довольствоваться собственными. Но и в отдельности каждый мастер может быть крайне силен.

– Дай угадаю, контроль разума у эльфов, укрепление металлов у дварфов, создание порталов у гномов и иллюзии у хоббитов? – не стал я дожидаться, пока Веста подтвердит и без того очевидные предположения. Фея зло глянула на меня и громко засопела. – Черт. Прости, что перебил.

– Да нет, в целом все правильно. Только не так просто и однозначно. Магия металла позволяет не только укреплять доспехи так, чтобы их невозможно было пробить, но и отражать стрелы с железными наконечниками, направляя их обратно во врагов. Зачарованные мечи рубят даже камень, а щиты выдерживают удар горного тролля-гиганта.

Порталы позволяют не только мгновенно переносить армии в пространстве, но и, например, сунуть меч или послать стрелу, открыв его за спиной врага. Или и вовсе открыть под одной ногой, а потом закрыть, разрубив противника на две неровные половинки. Так что их боевое применение почти неограниченно и позволяет возвращать даже потоки элементарной магии.

Иллюзии не менее жуткая способность. Спрятать огромную армию в чистом поле? Создать несуществующую атаку на фланги? Явить умерших родных для того, чтобы склонить на свою сторону? Все это возможно. И страшнее ее лишь магия души. Ты сам, на собственном опыте почувствовал разделение душ, порабощение и контроль. Мало кто может ей сопротивляться, и мое проклятье, скорее всего, было создано именно с ее помощью.

Но куда страшнее волшебники, что сумели освоить две, три, а то и все четыре школы. На это способны лишь прошедшие божественное испытание. Величайшие из вражеских героев. Или высшие эльфы, которых под конец войны оставалось не больше десятка. И, естественно, у меня ничего подобного нет.

– Погоди, но ты же объединила наши души в одном теле, исцелила меня?

– Только потому, что у тебя уже была филактерия. Кроме того, твое тело претерпело значительные изменения. Как я уже говорила, ты больше мертв, чем жив, – усмехнулась Веста, показывая на мое тело с плохо скрытыми огненными сосудами. – Только пожертвование колоссальных магических резервов позволило этому свершиться. И все равно в процессе погибли все мои последние защитники. Но с помощью кольца мы восполним их нехватку. Смотри!

Последнее она произнесла шепотом, и я, вновь активировав скрытую форму, прилипнув к стене, выглянул за угол. Свет здесь был куда ярче и шел не от грибов на потолке, а от небольшого круга в центре сфероидной пещерки. При этом нельзя было сказать, что она чисто природного образования, ведь, кроме сталактитов и сталагмитов, на стенах виднелся едва заметный рисунок. Над сферой кружились в странном танце крохотные камешки. Они то разбегались в стороны, то складывались в причудливые узоры. Казалось, будто камень живой.

– Что это? – мысленно спросил я у Весты, надеясь, что она поймает сигнал.