Божественная бездна

Темнота и уверенность противников в безнаказанности позволили мне держаться чуть ли не в десяти метрах — сразу за кругом света от факелов. Либлинов я послал на такое же расстояние вперед, но каменные существа явно не отличались способностями к маскировке и часто топали своими маленькими ножками, походя на гигантских крыс. На мое счастье, жертвы себя чувствовали абсолютно защищенными, не обращая внимания на далекий частый перестук.

«Можешь вытянуть пламя из их факела?» — мысленно спросил я у Весты, подбираясь ближе. У меня тихо действовать тоже не получалось, но изредка оборачивающийся хоббит скользил взглядом по стенам, не задерживаясь.

«Зачем? Не проще поджарить этих придурков, и дело с концом? — так же ответила фея, с трудом сдерживающая свое негодование. — Могу, если подберешься хотя бы метров на пять».

Сделать это оказалось сложнее, чем я представлял, тело, дополнительно охлажденное влагой коллектора, будто местами окаменело. Сгибать конечности оказалось сложно, двигаться беззвучно – почти невозможно. Но я справился и оказался рядом с главной целью, когда огонек факела, затрещав напоследок, исчез.

— Враг! – вскрикнул дварф, мотая головой в темноте и ища меня, но мой окаменевший кулак уже впечатался в мягкое брюхо гнома, выбивая из него дух. Я помнил, как сбежал лучник, утащив с собой в портал господина, и не собирался повторять ошибку второй раз, первым вырубив мага перемещения. Добив противника ударом по темечку, я положил бессознательное тело к стене, повернувшись к двум оставшимся врагам.

– Вижу, – усмехнулся воитель, перекидывая топор из одной руки в другую. — Иди сюда, черная морда, сейчас моя секира тебя располовинит!

Ничего не отвечая, я сорвал со стены ошметки светящегося мха и бросил ему под ноги, еще больше усиливая темноту вокруг. Миг — и только что уверенный в себе бородач закричал не своим голосом, пытаясь отмахнуться от напавших сзади либлинов-девушек. Крохотные помощники каменными глыбами ударили ему под колени, ломая суставы.

– Всех! Всех порву! – орал дварф, размахивая секирой, вот только рядом с ним уже никого не было.

Хоббит, самый сообразительный из троицы, ринулся наутек, обратно к своим. И прямо в лапы последнего из троицы, которого я перед нападением оставил на стреме. Каменные ручки схватили труса за ногу, и он рухнул лицом в дурно пахнущие стоки. Через секунду я оказался рядом, приняв удар его кинжала на лезвие своего, и саданул в висок кулаком.

Вся схватка заняла не больше минуты, и только распоров вещи троицы, связав им руки, заткнув рты кляпами и завязав глаза так, чтобы они ничего не видели, я смог спокойно вздохнуть. Больше всего пришлось повозится с дварфом. Крепкий воин в броне до последнего сопротивлялся, хоть и не мог встать. Но когда либлины сумели стянуть с него шлем, я точным броском камня вырубил и последнего из противников.

– Что ты делаешь? – спросила Веста, не вылезая из сердца, когда я связывал врагов вместе, чтобы гном и хоббит могли тащить на себе дварфа. – Нам же нужны только их головы!

— Ты даже не представляешь, сколько пользы может быть от пленных. Особенно от тех, чье сердце пропитано страхом или уверенностью, что он тебя обхитрил, — сказал я фее, приставляя либлинов к пленникам. — Подождем, пока они очнутся, а затем двинемся назад коротким путем.

– Что. С ними делать. Хозяин? – спросили либлины, и я с удивлением отметил, что они поняли, лучше мое имя не называть. За что был им крайне благодарен. В голове постепенно вырисовывался план, но я пока не был на сто процентов уверен в его действенности. В мире, где чужая жизнь не стоит ничего, где рабство и каннибализм – норма, а за свою собственную шкуру каждый цепляется из последних сил, понимая, что вскоре может ее лишиться, я ни в чем не был уверен.

– Мхпм! – закашлялся гном, приходя в сознание. Кляп мешал ему говорить, но я и не собирался выслушивать его угрозы или лживые обещания. Активировав защитную форму, я за шею поднял его на ноги. Каменная ладонь до крови прищемила кожу, противник хрипел и бился, я же про себя считал мгновения удушения, позволив крови вернуться к мозгу ровно на пятнадцатой секунде.

– Слушай сюда, червь. Я хозяин камня, и это мои катакомбы! Вы оскорбили меня своими действиями и непочтительностью. Где мои дары? Где моя доля? – зарычал я, стуча при каждом слове окаменевшими губами и стараясь, чтобы при движении челюсти в углах рта крошились камешки. Голос получился что надо, трещащий, зловещий, никакого синтезатора речи не нужно. – Ты хочешь жить, маленький червячок?

– Умфу, – активно закивал гном, он пытался сказать еще что-то, но я не собирался вынимать кляп из его рта.

– Вперед. Тащите эту падаль на алтарь. Мне нужна каждая капля его крови, – прогрохотал я, и дварф, притворявшийся, что упал в обморок, активно забился в путах. – Мои миньоны доведут вас до места. А если вы посмеете упустить добычу, ляжете на алтарь вместо него.