Божественная бездна. Книга 3

— Даже не знаю, смогу ли я после такого нормально воспринимать обычных девушек, — сказал я, выдохнув облачко черного дыма. Хранительница дунула на поднимающуюся гарь, превращая ее в аккуратный круг.

— Обычных не бывает, хозяин, — улыбнулась лавовая девушка, чмокнула меня в щеку и поднялась, создавая из пламени новое платье взамен порванного в порыве страсти. — Если вы когда-нибудь захотите повторить этот чудесный марафон — только позовите. И я приду не как слуга и не потому, что вы мне приказываете.

— Вот как? В таком случае я воспользуюсь твоим предложением при первом же удобном случае. А сейчас телепортируй ко мне Химари…

— Вы и в самом деле ненасытны, хозяин, — покачала головой хранительница.

— И ГорТана, — закончил я фразу, и лавовая девушка кокетливо прикрыла рот. Через мгновение оба запрашиваемых уже очутились в подземелье, застигнутые как были. И если японка просто подкидывала мачете, которое в результате упало не слишком удачно, после того как девушка плюхнулась на пол, то огра мы улицезрели в весьма странной позе.

Двухголовый немертвый глубоко погрузил руку в собственный живот, с живейшим интересом ковыряясь в открытой ране. Голова Тана даже высунула язык, так сосредоточенно он изучал свой внутренний мир. Гор тоже был занят, бормоча заклятье, он поддерживал плетение на животе. Обоим было немного не до того, и наше появление рядом они прозевали.

— Что это ты делаешь? — с интересом спросил я у огра.

— А? А!!! — выкрикнул Тан, подавшись назад и беспокойно оглядываясь по сторонам. — Что? Как? Какой Бездны?! Вы совсем сдурели, я же забился в самый темный угол, чтобы мне точно никто не мешал!

— Ну так что ты делаешь?

— Самомодуляцией занимаюсь, не видно? Это, между прочим, глубоко личное, даже интимное занятие, и нечего тут подглядывать! — выругался лич, отворачиваясь и пряча от нас внутренности, но не переставая в них ковыряться.

— Мне кажется, или это очень похоже на онанизм? — спросила, поднимаясь с пола Химари и подбирая упавший рядом меч. — Стоило бы предупреждать, прежде чем телепортировать.

— Согласен, не подумал, — кивнул я, с интересом рассматривая вновь изменившуюся татуировку девушки. — нашла общий язык со своим зверем?

— Да, но по сравнению с твоими изменениями это мелочь, — задумчиво произнесла японка, осматривая меня с ног до головы. — Что произошло?

— Скажем так, мы приняли решение разойтись, но остаться друзьями, — усмехнулся я, пытаясь заполнить жгучую пустоту в душе. Все же безумная кровожадная тварь долгое время была моей второй половинкой.

— Это к лучшему, — безапелляционно заявила Химари. — Что теперь?

— Снаряжаемся, как только наш товарищ прекратит ковыряться и зашьет свое тело. Есть у меня несколько интересных задумок, но не хватает знаний для их воплощения. Одно из негативных последствий отсутствия внутри Весты — магия перестала быть простой.

— И все равно это лучше, чем делить свое тело с чужой разумной личностью, — фыркнула японка, неосознанным привычным движением поглаживая голову теневого зверя.

— Я все равно что общежитие, одним жильцом больше, одним меньше, — отмахнулся я, показывая на занимающихся своими делами либлинов. — Просто непривычно без ее постоянного присутствия и тепла, но это пройдет. Завтра будет новый день.

— Ты повторяешь это как заклинание, — оскалилась, показывая неестественно выросшие клыки, Химари. — Хотя, кто его знает, может, так и есть.

— Все, я закончил, — удовлетворенно сказал Тан, оборачиваясь. Лапами огр держал края раны, которые медленно сливались воедино, не оставляя даже следа. — Что за срочность? Зачем нас выдернули? Понимаю, тяжело обойтись без моего выдающегося присутствия, все же я один из божественных героев, покоривших Бездну! Архилич! Интеллектуал.

— И просто красавец, мы знаем. А сейчас как раз настал момент, когда ты можешь продемонстрировать на практике все свои самые выдающиеся способности.

— Чую подвох, — нахмурился Тан.

— Что ты? Никакого подвоха. Ты мастер рун и узоров, твоя душа держится в теле за счет одного из таких заклятий, и я не раз наблюдал за тем, как ты создаешь пентаграммы, воскрешая мертвых.

— Не воскрешая, — наставительно поднял палец к потолку лич. — А поднимая. Разница таки очень существенная. И это не только слова, хотя и они имеют существенное значение в магии. При проведении ритуала нет ничего, что было бы несущественным.

Воскрешение — это возврат в состояние жизни. Хаотичная, отвратительная практика, которая только множит энтропию. Поднятие мертвецов — совсем другое дело! Мы не заставляем их двигаться к ложной жизни, не требуем от их тел выполнения неестественных функций. Мы, некроманты, запечатываем души в телах, скованных порядком и смертью. Если их не разрушат внешние силы, они навечно останутся именно такими, какими мы их подняли.

— И что же ты тогда сам с собой делал? — поинтересовалась японка. — Явно что-то менял.