Божественная карусель

Последнего приказа можно было не отдавать. И без того никто не двигался с места. Ефим прошел мимо горстки хулиганов, не обращая никакого внимания на посыпавшийся из пацанов беспомощный мат, и решительно пошел прочь. Эта короткая схватка нервов была выиграна!

Дома Лазарев осмысливал новую ситуацию. Хотя он одержал важнейшую победу, Ефим понимал, что безнаказанным его все равно не оставят. Он героически выстоял одну битву, но ему ни за что не выдержать бесконечных нападок мелких групп незнакомых хулиганов, науськиваемых братьями Мокрушиными. Сломают. Подавят волю. Подчинят. Родители в таких вопросах не помощники. Весь смысл существования хулиганствующих подростков состоял в установлении и поддержании тирании над сверстниками. И какой-то щегол лишит их этого смысла? Отчаянно бьются за власть не только взрослые… В чем сила этих слабых умом недорослей? Да в том же, в чем и у взрослой серости, – в кучности, в множественности, стадности, своеобразной организованности. Хорошисты и отличники разобщены. Если они таковыми остаются и во взрослой жизни, то становятся неудачниками. Что можно противопоставить кучности трудновоспитуемых? Еще бо́льшую сплоченность всех остальных. Да, сплоченность. Те кучкуются вокруг авторитета. И мы можем сплотиться вокруг лидера. Но почему у них авторитет всегда находится, а проблема с положительным лидером всегда открыта? Видимо, дело во времени. Положительный всегда занят уроками, тренировками, музыкальными занятиями… Да и не хотят эти положительные брать на себя функции милиционеров. Ведь в будущем им это не пригодится. А в результате каждый из них оказывается битым… и без денег, выданных мамой на обед. Что ж. Ефиму Лазареву много времени на приготовление уроков теперь не потребуется, и он согласен свое свободное время посвятить наведению элементарного порядка во взаимоотношениях между подростками. Надо взять на себя функции неформального лидера школы. Другого выхода просто не было.

На следующее утро всякий идущий в школу мог прочитать рядом с входной дверью короткое объявление, написанное крупными печатными буквами от руки на тетрадном листочке:

«Внимание! Все, кому необходима защита от беспредельщиков, могут обратиться за поддержкой к Лазареву Ефиму (8 «В»)». И хотя провисело оно менее урока – подошедшая к тому времени завуч сразу же сорвала непонятный листочек – эффект превзошел все ожидания. В добровольную народную дружину Лазарева – ДНД – в первый же день записались 15 человек, с 7 по 11 классы. Причем не только парни, но и девушки, не только с первой смены, но и со второй. Каждый из вступающих в обмен на покровительство Ефима обязывался по первому его требованию приходить в любое место и в любое назначенное время, отложив все текущие дела, даже если это были школьные занятия. Сообщал свою фамилию, имя, класс, домашний адрес и телефон. Чтобы вступившие в ДНД не сомневались в правильности совершенного поступка, Ефим в этот же день принял меры по жалобе каждого из них. Все отобранные деньги были возвращены, все избивающие побиты. Вечером в одном из классов провели первое организационное собрание, на котором разработали четкую систему связи друг с другом, суть которой состояла в том, что каждый оповещенный обязан был передать полученную информацию двум другим членам ДНД.

Когда через неделю члены команды Ефима стали, независимо друг от друга, сообщать о том, что после уроков его готовится встретить толпа подростков, человек из 20, Лазарев был почти абсолютно спокоен. Теперь, после звонка с последнего урока, Ефим направлялся к выходу из школы не в пустом пространстве. Его сопровождала армия. Почти в 50 человек! Впрочем, среди них были и девчата. Но они тоже сила! Побить девчонку – совсем не почет. Даже среди беспредельщиков. А вот оказаться ею побитым – позорище! Когда вся армия высыпала на улицу, «толпа» из 20 человек стала восприниматься беспомощной группой. Лазарев отдал пару распоряжений, и через минуту гости оказались окруженными.

– Кто здесь меня искал? – громко спросил Ефим. Окруженные молчали. – Я спрашиваю, кто меня искал? – повторил вопрос Ефим. – Никто меня не искал. Тогда зачем пожаловали? – выдерживая паузу, Лазарев посмотрел в небо. Оттуда бесшумно падал первый чистый снег. Несмотря на демонстрируемую сейчас грубость, Ефим наполнялся светлым и мощным чувством своей правоты. – Долго будем в молчанку играть? – взгляд Лазарева опять упал на окруженных. – Кто пастух у этого стада? – среди них обязательно должен был находиться главный. Непременно кто-то у них за пахана! Но кто? Мокрого не видно. Кто? Этот некто боязливо молчит. Значит, и со всей сворой можно делать что угодно. – Ну что ж, будем прощаться!