Божественная комедия. Ад

1. «Vexilla regis prodeunt inferni

[768]На встречу к нам!» сказал учитель мой;
«Направь же взор к сему сквозь мрак вечерний.»

4. Как в час, когда ваш мир задернут мглой,

Являются в дали туманной взору
Размахи крыльев мельницы большой:[769][770]

7. Такое зданье я узрел в ту пору.

Тогда я стал, от ветра, за вождем,
За тем, что в нем имел одну опору,

10. Страшусь сказать: я был уж там, где льдом

Со всех сторон затерты духи злые,
Как пузырьки мелькая под стеклом.

13. Лежат одни, приподняты другие;[771]

Кто вниз ногами, кто главой поник;
Кто, согнуть в лук, прижать ногами к вые.

16. Как скоро вождь в те области проник,

Где он желал мне указать творенье,
Имевшее когда-то дивный лик,[772] —

19. Стать пред собой он дал мне повеленье,

Сказав: «Бог Дис и вот страна, где вновь
Вооружись отвагой на мгновенье.»

22. Как я немел, как леденела кровь,

Тебе, читатель, я сказать не в силах:
То выразить ни чьих не станет слов.

25. Не умер я, но жизнь застыла в жилах:

Вообрази ж, чем в ужасе я стал,
И жизнь, и смерть, утратив в сих могилах.

28. Владыка царства вечных слез возстал

До полугруди над льдяной пещерой,
И пред гигантом я не так был мал,

31. Как мал гигант пред дланью Люцифера:

Представь же сам, каков был рост его,
Коль члены в нем столь страшного размера.[773]

34. И если он, восстав на своего

Творца, тем гнусен стал, как был прекрасен,[774]
То он отец конечно зла всего.

37. О, дивный вид! как был мне Дис ужасен,

Когда узрел я три лица на нем:
Один передний – был как пламя красен;

40. Другие ж два сливались с тем лицом

В средине плеч и, сросшись у вершины,
Вздымались гребнем над его челом.

43. Был бледно-желт лик правой половины;

Но тот, что слева, цвет имел людей,[775]
Живущих там, где Нил падет в долины.[776]

46. Шесть грозных крыл, приличных птице сей,

Под каждым ликом по два выходили:
Таких ветрил не зрел я средь морей!

49. Бесперые, на крылья походили

Нетопыря: так ими он махал,
Что из-под них три ветра бурей выли,

52. Коцит же весь от стужи замерзал.

Шестью очами плакал он и током
Кровавых слез три груди орошал

55. Как мялами, он в каждом рте глубоком[777]

Дробил в зубах по грешнику, зараз
Казня троих в мучении жестоком.

58. Но мощь зубов переднему сто раз

Сноснее лап, которыми по коже
Сняты его он проводил под час.

61. И вождь сказал: «Вон тот, казнимый строже,

С главой внутри, с ногами ими зубов, —
Искариот на раскаленном ложе!

61. Из двух других висящих вниз духов —

Вот Брут торчит главой из пасти темной:
Смотря, как там крутится он, без слов![778]

67. А тот плечистый – Кассий вероломный. —

Но сходит ночь: уже пора нам в путь;[779]
Все видели мы в бездне сей огромной.» —

70. Он мне велел припасть к нему на грудь

И, выждав миг, чтоб распахнулись крылья,
К косматым ребрам поспешил прильнуть.

73. И в след за тем, усугубив усилья

По клочьям шерсти и коре льдяной,
Как с лестницы, спускалась тень Виргилья.

76. Когда же мы достигли точки, той,

Где толща чресл вращает бедр громаду,[780] —
Вождь опрокинулся туда главой,

79. Где он стоял ногами, и по гаду,

За шерсть цепляясь, стал всходить в жерло:[781]
Я думал, вновь он возвращался к аду.

82. «Держись, мой сын!» сказал он, тяжело

Переводя свой дух от утомленья!
«Вот путь, которым мы покинем зло.»

85. Тут в щель скалы пролез он, на каменья

Меня ссадил у бездны и в виду
Стал предо мною полон благоволенья.

88. Я поднял взор и думал, что найду,

Как прежде, Диса; но увидел ноги,
Стопами вверх поднятые во льду.

91. Как изумился я тогда в тревоге,

Пусть судит чернь, которая не зрит,
Какую грань я миновал в дороге.[782]

94. «Встань на ноги,» заговорил пиит:

«Наш дальний путь тяжел и дня светило
Уж третий час как на небе горит.[783]»

97. Не во дворце идти нам должно было,

Но под землей в естественной тюрьме,
Где рыхло дно, где солнце не светило.

100. «Пока в сей бездне мы идем во тьме,»

Сказал я, встав: «премудрыми речами
Свет истины разлей в моем уме.

103. Скажи, где лед? как погружен ногами

Вверх Люцифер? как к утру царь планет
В столь краткий срок достиг уже над нами?[784]»

106. «Ты думаешь,» учитель мне в ответ:

«Что ты еще за центром, где вцепился
Я в шерсть червя, что точить целый свет,[785]

109. Ты был за ним, пока я вниз стремился;

Когда ж всходил я, центр ты миновал,
Куда весь груз отсюду устремился.

112. И ты теперь под эмисферой стал,

Напротив той, что облеклась когда-то
Великой сушей, где на выси скал[786]

115. Был распят Тот, кто жил и умер свято.[787]

Ты здесь стоишь на сфере небольшой, —
Другом лиц Джудекки, льдом объятой.[788]

118. В стране сей день, как скоро ночь на той;

А тот, чья шерсть нам лестницей служила,
Как я сперва, повергнут вниз главой.

121. Сюда он пал пред громом Михаила,

И та земля, что прежде здесь была,
От ужаса свой лик под морем скрыла

124. И к эмисфере нашей отошла;

А часть земли из бездны сокровенной
Над ним в испуге гору вознесла.[789]»

127. Есть ход в земле, настолько удаленный

От Вельзевула, сколько ад глубок.[790]
Незримый, в нем журчит во мгле сгущенной

130. Сквозь щель скалы бегущий ручеек:[791]

Прорыв скалу извивистой волною,
Он в бездну мчит по склону бурный ток.

133. Мой вождь и я сей тайною тропою

Спешили свой выйти, в Божий свет,
И, не предавшись ни на миг покою,

136. Взбирались вверх, он первый, я во след,

Пока узрел я в круглый выход бездны
Лазурь небес и дивный блеск планет

139. И вышли мы, да узрим своды звездны.[792]