Божественная комедия. Рай

1. Еще твой Карл, прекрасная Клеменца,
Повел про тяжкие измены речь[118]
Его потомкам от одноплеменца,

4. Окончив так: Оставим время течь!

И понял я, услышав это слово,
Что грозных кар измене не избечь.

7. И к Солнцу жизнь сияния святого,[119]

Как к благу, в чем довольным всем быть можно,
Его наполнившему, – обратилась снова.

10. О семя нечестивых! Род безбожный,

Отрекшийся тех благ святых напрасно
И по дороге заблудивший ложной!..

13. И се! еще один огонь прекрасный

Свою охоту дать мне утоленье
Явил мне, близясь, силой света ясной.

16. И мне дала Мадонна разрешенье

Ко мне, как прежде, устремленным взглядом —
Беседой утолить мое томленье.

19. О, дух, причастный неземным отрадам!

Когда в тебе, что мыслю, отразилось, —
Яви мне то! – я рек к сиянью рядом.

22. И дух, из глуби коего струилась

Сначала песнь, еще незримый въяве,
Сказал, как тот, кто рад, сотворив милость:

25. – Средь той земли, которой нет лукавей[120]

Между Риальто с краем, где истоки
И Бренты зарождаются и Пьяви, —

28. Есть замок на холме, хоть не высокий,

Но факел в нем зажжен, могуч и жёсток;
Пожар зажег он страшный и далекий.

31. Вот от какого корня я отросток.

Куницца я; и на сию планету
Привлечена красою ее блесток.[121]

34. Без грусти я довольна долей этой,

И я судьбе покорна неизменно,
Хоть вашему понять то трудно свету.

37. Но сей рубин, столь редкий и столь ценный,[122]

Что рядом, в нашем же кругу, светится,
Славней меня был славою нетленной.

40. Пять раз еще столетье обновится,

Пока от жизни, может быть, первичной[123]
Другая жизнь подобная родится.[124]

43. Увы! О том подумать непривычна

Толпа на Тальяменте и на Эче, —
И карой не исправлена приличной,

46. И рвы, Виченцы крепостей предтечи,[125]

За долг почтет наполнить кровью, в пыле
Жестокости своей нечеловечьей.

49. И там, где Каньян единится с Силе,[126]

Державит некто с гордостью надменной,
Уже попав в свою же сеть насилий.

52. Я вижу: Фельтро плачет за измену

Его же пастыря – и грех подобный
На Мальте не являлся сокровенный!

55. Сосуда в мире нет – вместить всю, злобно

Пролитую кровь жителей Феррары,
И унц за унцом свешать неспособно!

58. Он явит тем, какой сторонник ярый

Он партии своей; но люд тяжелый
Привычен к столь погибельному жару![127]

61. Через зеркала, зовомые Престолы[128]

Сияет свыше Бог нам правосудный,
Да отразится справедливость долу![129]

64. Она рекла и обратилась к чудной[130]

Сияний цепи, где ее для глазу,
Что впечатлений полн, заметить трудно.

67. Другое счастье, рдея ярче, сразу

Тогда в моем преобразилось взгляде,
Как перед солнышком игра алмаза.

70. Здесь суждено блеск прибавлять отраде,

Точь в точь в лице улыбке; а страданье
Мрачит лицо и на земле и в аде.

73. Все зрит Господь, – а взор твой с ним в слиянии

Сказал я, – погрузясь в Него, конечно,
Вся Его воля у тебя в сознанье.

76. Что ж медлишь гласом, песнею сердечной

С хвалою пламенников шестикрылых
Горе-горе сплетающимся вечно,

79. Мне жажду утолить в ответах милых?

Быстрей тебя я был бы на ответы,
Будь я тобой стать, как ты мною, в силах! —

82. – Есть дол, меж всяких водоемов света

Он мне сказал, – наиболее пространный,
Меж двух враждебных берегов продетый

85. Столь длинно, (исключая океана),[131]

Что горизонт одной его границы
Брегам противным – путь меридиана.

88. Меж Магрой и землей, где Эбро длится,

У брега суждено мне быть зачатым,
Где от Тосканы Генуя делится.

91. Единочасны восходом и закатом

Буджея и мой град, который грел
Свой порт той кровью, что в ручьях текла там.

94. При жизни Фолько имя я имел.

Звезда, чей луч, любовью сердце грея,
Светил мне, – ныне мне дана в удел.

97. Сравню ли с тем Дидоны страсть к Сихею[132]

Иль страсть Креузы, взросшую в обиде,
Как пламенел я юностью моею?

100. Любовь ли Демофона к той Филиде,

Что после он покинул столь беспечно,[133]
Иль страсть, что Иолой зажжена в Алкиде?

103. Но боли мы не чувствуем сердечной,

Омытые от памяти греховной,
И видя лишь порядок мира вечный

106. Да силу, что миры с любовью ровной[134]

И красит и приводит к лучшей цели,
Жизнь низшую светля другой – верховной.

109. Но я не кончу речь, чтобы имели

Покой желанья те, которых ради
До этих сфер вошел ты, в самом деле!

112. Взгляни, сей огонь в твоем блестящем взгляде

Так отразившийся как отразится
Луч солнышка в блестящей водной глади;

115. Знай – это блещет так Рахав блудница,[135]

Приятая в наш круг со славой равной,
И всем огнем планеты сей светится.

118. Искуплена Христа победой славной,

Она вознесена к звезде прелестной,[136]
К которой всходит тень земли лукавой.

121. В борьбе быв в обе руки ранен крестной,

Из ада вынес Он сию трофею
Себе на честь во всей стране небесной;

124. Зане Навин впервой введен был ею

В едва ль, по мненью папскому, достойный
Забот от пап, святой край Иудеи.

127. И город твой, сын первой злобы знойной[137]

И зависти, от Бога отводящей,
С алчбою злата, вечно неспокойной, —

130. Есть сеятель алчбы той вредной вящий;

И пастыря он превращает в волка,
Овец столкнув с дороги настоящей.

133. О Библии меж вас уже нет толку.

За то по пятнам книг заметно стало,
Что декреталии – в чтенье без умолку!

136. Читает папа их и кардиналы:

До Назарета ж, града благовестья,
И прочих мест святых, им дела мало.

139. Но Ватикан с священным храмом вместе,

Где Петр убит и мучеников гробы,
От изменивших Божией невесте

142. Избавится – от их алчбы и злобы! —