Божественная комедия. Рай

1. О, смертных безрассудные усилья!
Как унизительны те силлогизмы,
Что долу ваши направляют крылья.

4. Тот право изучал, тот афоризмы,[164]

А тот в духовном сане ищет счастье,
Тот в ход пускает силу и софизмы;

7. Тот кражей, тот общественною властью

Прельщался, этот – леностью негодной,
А этот пил утехи сладострастья.

10. А я, от этого всего свободный,

С Мадонной к небу взлетал далече,
Где ждал меня прием столь превосходный.

13. Когда все возвратились к месту встречи,

И всяк там был, где прежде находился,
Все стали – словно на шандалах свечи.

16. И улыбнулся мне, – меж тем как лился

Звук из него, – свет, молвивший в начале[165]
И – от улыбки чище становился.

19. В твоем уме, – мне звуки те вещали —

Как он мне ясно виден в свете вечном —
Уже сомненья некие восстали,

22. Прикрытые желанием сердечным,

Чтоб ясным их рассеял я языком
Перед твоим понятьем человечным.

25. О руководстве я сказал великом

И мудрости, всех выше вознесенной,[166] —
И пред твоим явлю то ясно ликом.

28. Знай, Промысл руководствует вселенной

С такой наукой, что уж в предисловье
Ум смертный поникает побежденный.

31. Чтобы невесту сочетать с любовью[167]

Того, Кто в смертном тягостном боренье
С ней обручился собственною кровью,

34. Для верности ее и укрепленья,

Дал двух вождей он, чтоб руководима
Она была в двояком направленье.

37. Один по рвенью – образ серафима,[168]

Другой, – со своей наукой светоч велий, —
Был отблеском сиянья херувима.

40. Я об одном скажу – зане на деле,

Того ль нам иль другого взять угодно,
К одной они нас руководят цели.

43. Между Тупиною и лентой водной,[169]

С Убальдова сбегающей приюта,
С горы наклон нисходит плодородный,

46. Где зной и хлад Перуджья пьет в минуты,

Как горы плачут, Гвальдо же с Ночерой
Под игом ледяным еще согнуты.

49. Там, где тот спуск уже не крут чрез меру,

Как светоч сей, рождающийся в ризе
Блестящей с Ганга, встало солнце веры.[170]

52. И пусть то место не зовут Ассизи!

Его достойно именем востока
Назвать, его значенье не принизя.

55. И это солнце, не успев высоко[171]

Еще взойти, уж разлило под твердью
Свет добродетели своей широкой.

58. Вступивши в распрю с родшим – по усердью

Любовному к жене, пред коей двери
Все закрывают, словно как пред смертью,

61. В нее день ото дня все боле веря,

Решил он браком с нею соединиться
Пред алтарем, ей предан в высшей мере.

64. Покинутая ото всех вдовица

Была по смерти первого супруга[172]
Одиннадцать веков должна томиться.

67. Не помогло ей то, что без испуга[173]

Она с Амиклом ужас повсеместный
Снесла с презреньем; ни ее заслуга

70. В том, что она подверглась муке крестной,[174]

—Которой не вкусила и Мария, —
Как распят был ее жених небесный.

73. Но прочь иносказания такие!

Франциск и Бедность – вот кто эти двое,
Чьи рассказать хочу тебе судьбы я.

76. Их радостные лица, их святое

Согласие, их единенье в Боге
Все побеждали в мире пред собою.

79. Бернард почтенный обнажает ноги

Бежать им вслед, да срящет мир надежный
И, быстрый, мнит, что медлен он в дороге!

82. О вечное богатство! блеск неложный!

Эгид, соревнованьем беспокоясь
С Сильвестром, вслед ему бежит тревожно.[175]

85. Отец же и учитель, удостоясь

Союза их, с супругой и с семьею
Приходит в Рим, сменив веревкой пояс.

88. Свое презрев рождение простое,

И жизнь, мирской избавленную славы,
Не дрогнул он испуганной душою

91. И перед папой царски величаво, —

Да братству тот дарует одобренье, —
Подробно изложил свои уставы.

94. И при дальнейшем стад увеличеньи

У пастыря, чья жизнь столь знаменита,
Что ангелов заслуживает пенья,[176]

97. Через Гонория вторым обвитый,[177]

Венцом, вновь папой подтвержден был каждый
Святой устав сего архимандрита.[178]

100. И мученичества зажженный жаждой,

Перед султаном гордым возвестил он
Христа и церкви славу не однажды.

103. Но как неверных тем не обратил он,

Пожать тот плод, что сеял он когда-то,
В Италию оттуда поспешил он.[179]

106. Холм, между Тибром с Арно в высь подъятый,[180]

Был местом, где до смерти за два года
Он получил последние стигматы.

109. Когда ж изволил Тот, Кому в угоду

Подъял он подвиг доблестный, награду
Ему воздать за боли и невзгоды

112. Свою супругу избранному стаду, —

Наследникам законным, – поручая,[181]
Он завещал им в ней искать отраду.

115. Но, в царство с лона бедности вступая,[182]

Не пожелал себе сей Божий воин
Иного гроба, как земля сырая.

118. Подумай же, кто был вести достоин[183]

Петров корабль в открытом океане,[184]
Который бурен так и неспокоен!

121. То патриарх наш был, и знай заране,

Что добрым обеспечены товаром
Хранители его всех приказаний.

124. Но стадо, пренебрегши кормом старым,

Рассеялось по пастбищам различно
И пропадает зачастую даром.

127. Чем более блуждать оно привычно,

Тем выдоенными в пустыне чаще
Овец его встречаем мы обычно.

130. Коль есть еще, кто бдит в усердье вящем,

То им сукна на рясы надо мало:
Немного их при водчем, руль держащем!

133. Когда твое вниманье не устало,

Когда мои слова тебе все ясны
И твоя память все их удержала, —

136. Пей утоленье твоей жажде страстной:

Ты видишь то, где без листвы растенье;
И оговорку понял ты прекрасно,

139. Про руководство, коль не заблужденье.