Божественная комедия. Рай

1. Уж я молчал, внимание и взоры
В лицо моей владычице вперя
И о всем прочем позабывши скоро.

4. Она не улыбалась говоря:

Когда-б я улыбнулась, как Семелу
Улыбкой в прах тебя сожгла бы я.[354]

7. И красоту, – что, как чрез путь свой целый

Ты наблюдал в обители сей вечной,
Росла сильней, чем выше я взлетела, —

10. Когда-б я не умерила, конечно,

Разбит ты был бы, словно дуб столетний,
В золу сожженный молньей быстротечной.

13. К седьмой мы сфере поднялись планетной,

Чей свет к вам чрез созвездье Льва струится
Своих лучей семьею искрометной.[355]

16. Но духом тщись, как взором, возноситься,

Да в духе отразишь ты, как в зерцале,
Все то, что в сем зерцале отразится.[356] —

19. В ее глазах, что ярко мне блистали,

Своим я стал искать приют прелестный
Для отдыха, чтоб вновь напречь их вмале, —

22. И радости для смертных неизвестной,

Вкусить, в повиновении впивая
Усилию восторг противовесный.[357]

25. В кристалле, что объемлет мир, без края,

Царю тезоименном, в чьем правленьи[358]
И именем исчезла воля злая,

28. Я лествицы узрел изображенье[359]

Из золота, проникнутой лучами,
В высь простирающейся дальше зренья,

31. Усыпанной столь многими огнями,

Что, мнилося, со всей округи дальней
Излили небеса свое все пламя.

34. Как вследствие привычки натуральной

Вороны скачут стаею крылатой,
Чтобы согреться тем в час дня начальный,

37. А после – те умчатся без возврата,

Те возвратятся к месту отправленья,
А те на месте топчутся стократы;

40. В сияньях сих я видел то ж движенье,

Что вместе с тучей двигались сначала,
Пока не встал всяк над своей ступенью.[360]

43. И то из них, что ближе прочих стало,

Зарделось так, что обратив вниманье:
Вот как любовь тебя, я мнил, объяла!

46. Но та, чьей воли к речи иль молчанью

Я жду, была недвижима, и благо,
Что я молчал, хоть вопреки желанью.

49. Зане она, зря в Том, пред Кем все наго,

Страдание неведенья недугом
Побудила к решительному шагу.

52. И начал я: Не по моим заслугам,

Но ради той, которая несытый
Мой дух на круг возводит вслед за кругом,

53. Блаженный дух, в своем блаженстве скрытый,

Открой, прошу, чем ты ко мне так тесно
Приближен; и, молю, еще скажи ты,

58. Почто сей круг безмолвен и прелестной,

Святой мелодии лишен, – которой,
Проникнут сладостно весь край небесный? —

61. – Твой слух, – он молвил, – смертен как и взоры,

Затем то и улыбки свет рассеян,
Затем то и не слышны песен хоры;

64. И я к тебе спуститься вниз содеян, —

Чтобы тебе доставить праздник словом
И светом ярким, коим я одеян, —

67. Не большею любовью готовым:

Огонь любви сильнее там над твердью,
Как по лучам узнать возможно то вам.

70. Нет! вышнее (сам зришь ты) милосердье,

Что воле, миром правящей, угодно,
Служить всему вселяет в нас усердье.[361] —

73. – Я вижу, свет святой, любви свободной

Довольно, – я ответил, – в сей палате,
Чтоб быть слугою цели верховодной.

76. Но вот что свыше всех моих понятий:

Зачем тебя, а не кого другого,
Коснулося избранье благодати? —

79. Едва лишь я успел окончить слово,

Свет сделал центр изо своей средины,
Кружась быстрее жернова любого.

82. – В меня внедряется любви пучина, —

Любви внутренне действие вещало —
Пройдя сквозь ризу света ив едино

85. С моим прозреньем слившись, эта сила

Меня собой настолько возвышает,
Что зрю я сущность, что ее родила.

88. Отсель та радость, что во мне сияет,

И ясность та, с какой все мною зримо,
Во мне сиянья ясностью сияет.

91. Твои ж едва ль вопросы разрешимы

Хотя-бы зреньем в вышине надзвездной
Парящего всех выше серафима.

94. Зане они столь углубились в бездну

Решений вечных, что их доискаться
Очам созданий всяких бесполезно.

97. А час придет в мир бренный возвращаться, —

Там объясни, да к столь непостижимым
И страшным целям люди не стремятся.

100. Дух, здесь светящий, там явится дымом;

Что-ж может сделать смертный с бездной темной
И недоступной даже херувимам? —

103. На то пришел я в ужас столь огромный,

Что я с вопросом распростился прежним
И кто он? духа вопросил я скромно.

106. – Меж тем и этим краем прибережным

Твоей отчизны выси есть такие,[362]
Что молньям не подняться быстробежным.

109. Меж них есть холм, прозванием Катрия;[363]

У ног его есть скит святой, где строго
Уставы соблюдаются святые. —

112. Так он сказал и помолчав немного

Добавил третью речь скудно речивый
Огонь; Там я окреп в служеньи Богу.

115. И там, питаясь лишь плодом оливы,

Я жил, терпел и хлад и жар несносный,
Одним лишь созерцанием счастливый.

118. Тот скит, для нашей сферы плодоносный,

Теперь стал столь бесплоден, что я стану
Еще грозить измене сей поносной.

121. Я в мире прозван был Петр Дамиано,[364]

(А Петр Пеккатор жил у Приснодевы
В обители Равеннской) и не рано

124. Приял я плащ, направо и налево

Разданный меж столь недостойным людом
Во исполнение Господня гнева!

127. Апостол Петр на проповедь с Сосудом

Избранья бедный шел и босоногий,
И нет конца лишеньям их и худам!

130. Теперь от паствы просит пастырь строгий

Весть под руки его, подперши сзади
(Так он тяжел!), переставляя ноги.

133. Коня попоной кроют, в наряде

Суконном щеголяют два животных! —
О, долго-ль Божьей ждать еще пощаде!

136. Потом я видел сонм духов бесплотных,

Бежавший вниз ступень вслед за ступенью
Горя ясней в движеньях поворотных;

139. Став рядом с ведшим это рассужденье,

Все подняли при том крик столь смятенный,
Что для него нет на земле сравненья,

142. И я его не понял, оглушенный.