Божественная комедия. Рай

1. Ослепнув, я смутился горько духом,
Но из огня, что вспыхнул метеором,[451]
Вдруг голос над моим провеял ухом;

4. И он сказал мне: В ожиданье скором

Минуты той, как зренье возвратится,
Вознаградись за время разговором;

7. Скажи, к чему твоя душа стремится,[452]

И крепко верь, – твои земные взгляды
Ослеплены, но не должны закрыться.

10. Зане Жена, тебя в сей край отрады

Ведущая, могуществом Ананьи
Наделена от Божьего Чада[453] —

13. – Потом иль ныне – пусть ее желанье

Излечит мне глаза, что были входы,
Куда вошли ее очарованья!

16. Во Благе том, Каким сыт без исхода

Весь этот мир, – основа и вершина
Всего, что мне внушит любви природа! —

19. Так голос, что прогнал мою кручину,

Меня подвиг на речь, когда открыта
Была мне ослепления причина.

22. – В мельчайшее теперь просейся сито!

На это он ответил: к цели этой
Чем твой направлен лук? теперь скажи ты.

25. А я: То философии заветы,

В которых мне любви значенье наго,
И с неба сшедшие авторитеты.

28. Зане Бог – благо высшее; а благо,

Поскольку благом в нас оно сочтется,
Любовь воспламеняет шаг от шагу.

31. А что людьми за благо признается

Вне этой сущности святой, – не боле,
Как луч, что от ее сиянья льется.

34. К ней должен быть направлен ум и воля

Всех зрящих, что тем доводам опора —
Свет истины, сияющий оттоле.[454]

37. Такое мненье книгой, по которой

Любовь есть первенец субстанций вечный,
Впервые моему открыто взору.[455]

40. Так и Создатель разумел, конечно,

Как к Моисею рек: до грани крайной
Я в благости откроюсь бесконечной.

43. Так молвил ты, кто с силой чрезвычайной

Благую весть открыл, столь громогласно
Явившую пред нами неба тайны. —

46. – Как разум ват земной велит, согласный

С авторитетом более верховным, —
Пылай к Творцу любовью самой страстной!

49. Другие ж струны не влекут ли ровно[456]

Тебя? и сколькими зубами раны
Тебе еще дает укус любовный? —

52. Орла Христова не укрылись планы

От взора моего; я догадался,[457]
В какие речь мою ведет он страны.

55. – Укусы все, какими направлялся

Мой дух, – я молвил, – к цели вожделенной,
В уме своем я совместить пытался:

58. И жизнь моя и бытие вселенной,

И Бога смерть, чтоб людям возродиться, —
Во что я верю верой неизменной —

61. И знание, – о чем ране говорится, —

Покинуть все меня влекло шиповник
И к розе благородной обратиться.

64. Все листья, коими благой Садовник

Свой красит сад, мне дороги и милы,
Поскольку отражен в них их Виновник! —

67. И Свят, свят, свят! тогда запели Силы

Небесные; и голос их был звонок.
Мадонна ж вслед за ними говорила.

70. И как, когда разбудит свет, спросонок

Та яркость, что тревожит больно зренье,
На перепонку сходит с перепонок;

73. И, устрашен в внезапном пробужденье,

Дотоле глаз неведеньем подавлен,
Пока на помощь не придет сужденье, —

76. Точь в точь был я от всякой мглы избавлен[458]

Мне милых глаз лучами золотыми,
Чей блеск сквозь дали тысяч миль направлен.

79. Глазами видеть став ясней моими,

Спросил я, кто четвертый был свидетель,
Которого заметил я меж ними.

82. – То первая душа, что Добородетель[459]

Первичная создала, средь лучей
С восторгом зрит Того, Кто ей содетель. —

85. Как верх листвы, которую Борей

Склоняет, восклонится тотчас снова
Со всею силою, присущей ей, —

88. Так сделал я, дивясь на это слово,

Смирив желанье, что во мне горело,
Тем, что оно родиться в речь готово.

91. – О яблок, что единый создан зрелый,[460]

О древний праотец, что здесь возвышен,
Кому все жены – дочери! О, сделай

94. Мне милость и да буду я услышан,

Зане ты взором видишь все бесплотным
И пересказ мольбы тебе излишен. —

97. Как иногда волнуются в животном[461]

Настолько чувства, что необходимо
Излиться им в движенье безотчетном, —

100. Свое волненье дух являл мне зримо,

Обильно расточая света волны,
Общенья жаждою со мной палимый.

103. И молвил он: И твой вопрос безмолвный

И жажду знать, которой ты снедаем, —
Как ты земной предмет, – я вижу полно.

106. Все-то в правдивом зеркале мы знаем,

Где следствия все видны и причины
И где ваш всякий помысл отражаем.

109. Ты хочешь знать, с какой поры старинной

Вселен я был Всевышним в кущи сада,[462]
Куда по лествице взведен ты длинной;

112. И долго ль чаровал мои он взгляды,

Какой был повод вышнего презренья,
Какой язык создать мне было надо.

115. Мой сын! причина долгого томленья[463]

—Не то, что плод мои уста вкусили,
А то, что я нарушил повеленье.

118. И там, отколь подвигнут был Виргилий,[464]

Четыре тысячи триста два года
При мне движенья солнца совершили,

121. А девятьсот и тридцать раз обходы

Свои свершить светило дня успело,
Пока средь своего витал я рода.

124. Задолго мой язык погас всецело,[465]

Как люди по Немвродову глаголу
Взялись за неоконченное дело, —

127. Как все, что от людского произвола

Рождается, – все бренно, переходно;
Зане влиянье сфер всем правит долу.

130. Способность в людях к речи – дар природный

Но те или другие речи звуки
Меняют люди так, как им угодно.

133. Пока я не спустился к адской муке

Ею звался тот Верховный на земли,[466]
Чьи к бытию меня воздвигли руки.

136. Потом его уж стали звать Eli.

Так быть должно! людей обыкновенья,
Как цвет полей, цвели и отцвели!

139. На высшем из земных всех возвышений

Жил с часа первого я до такого,
Что следует вторым с того мгновенья,

142. Когда в квадрант вступает солнце новый.[467]