Божественная любовь (СИ)

Бэль тянулась к сердцу леса, полностью отрешившись от происходящего, когда негромко затрещали сучья и на небольшую полянку, где путешественницы устроили привал и врачевали подвернутую ногу служанки (близ круга богиня не решалась использовать магию исцеления, чтобы не разбудить спящее чудовище), вышло четверо мужчин. Косматые, вонючие, вооруженные, чем попало, с повадками двуногих зверей, тех, что куда опаснее передвигающихся на четырех лапах. В их ухмылках, жадных масляных взглядах, пальцах, поглаживающих ремни, было столько отвратительно-колющей похоти, что молодую богиню выкинуло из транса-погружения. Пришедшие на поляну видели не двух девушек, а добычу, совершенно определенного рода.

И без эмпатии горничная уловила намерения мужчин. Она испуганно пискнула и в панике метнулась к краю поляны. Орин казалось, если бежать быстро, то от этих страшных людей можно скрыться, спрятаться, затаиться. Бэль метнулась за спутницей. Пусть ее и учили сражаться, но эльфийка совсем не была уверена, что в состоянии справиться со столькими противниками сразу всего одним кинжалом так, чтобы не пострадала Орин. Даже таким замечательным, как трофей из замка Дельена. Вот если бы под рукой были сонные дротики…

Подвернувшийся под только что залеченную ногу корень положил конец всем надеждам обеих беглянок. Орин болезненно вскрикнула и ничком неловко повалилась на траву. Загоготали подступающие мужики:

- Не торопись так, цыпа! Успеешь!

- Ну коль легла, на спинку повернись и ножки раздвинь!

- Я сегодня нежным буду… когда охотку собью!

Бэль присела рядом с пострадавшей, решая, удастся ли ее вылечить быстро. Сжимая дрожащую ладонь Орин, принцесса затравленно глядела на преследователей. Они перебрасывались сальными фразами, но за этими грубыми шутками явственно чувствовалось одно: эти существа, людьми их назвать у девушки не поворачивался язык, хотели мучить своих жертв. Все их развлечения обречены были кончиться лишь одним – смертью пленниц. Ни один из загонщиков не знал слова «жалость».

Бросить горничную и бежать? Эльфийка смогла бы укрыться в лесу, но она даже не рассматривала такого варианта, как предательство. Бэль осталась. В груди юной богини начало разгораться жаркое пламя. Стремление защитить переплелось с жаждой справедливости и трезвым, по-взрослому, осознанием необходимости возмездия. Смешавшись в бокале божественной сути, они переплавились в кристально ясную, твердую решимость действовать и изгнали страх.

Мирабэль перестала дрожать, выдернула руку из ладони горничной, встала на ноги, и гордо вскинула голову. Безнадежно помятый о камни в круге, зато сохранивший в целости головку владелицы, венец сальтил блеснул в тусклом свете далеких звезд-искорок. С чем-то близким к недоумению преследователи невольно замедлили шаг, худосочная девчушка совсем не выглядела жертвой.

- Я желаю, чтобы вы познали жалость! – выкрикнула Бэль, сжимая кулачки.

Волна изреченного божественного проклятия, слишком мощная от переизбытка эмоций, ненаправленная, взметнулась, затопляя лес и всех, кто спешил сюда, ориентируясь на вопль Орин.

Волна силы Бэль скользнула по рефлекторно выставленному старшей принцессой щиту, сплетенному из силы любви. Поэтому у троицы спасателей лишь малость зашумело в ушах, как после близкого взрыва. Пес тряхнул лобастой головой, пытаясь избавиться от гула.

Разбойники пришлось значительно хуже. Совершенно позабыв о своих жертвах, они ползали в траве, рыдали навзрыд и лепетали, испрашивая прощения у каких-то травинок, жучков, паучков, которых случайно задели их неуклюжие ноги. Причем за каждым движением, сопровождаемым новым повреждением флоры, следовал новый водопад извинительных излияний. Помешательство было полным и сокрушительным!

Богам сказочно повезло, благодаря своевременной реакции Элии им достались лишь брызги божественной силы милосердия. Светлой и благой, но одновременно столь сокрушительной и беспощадной.

Чтение специальной литературы по серым талантам и специфике проклятий не прошло для Мирабэль даром. Ознакомившись с теорией, она исполнила практическое задание на отлично: обезвредила нападающих всего одним ударом, до того, как они причинили сколько-нибудь существенный вред ей самой и Орин. Наверное, не возникни необходимость защищать спутницу, принцесса не смогла бы действовать столь решительно, сложно сказать, да и думать об этом теперь, когда все свершилось все равно было поздно.

Кроме того, думать о чем бы то ни было, Мирабэль, в полном остолбенении взирающая на жертвы своей божественной силы, пока не могла. Такой ее и застали Элия, Лейм да пес Громердан.

Орин тем временем умудрилась встать на ноги, опираясь на дерево. В этот раз ногу она только зашибла, но не подвернула и не сломала. И теперь, глядя на приближающихся богов – своих, лоулендских, может, и пугающих временами до дрожи своими причудами, но таких родных здесь, на чужбине, счастливо улыбалась и одновременно хлюпала носом.

- Элия! Лейм! – ликующий вопль Мирабэль заставил содрогнуться лес.