Божественная любовь (СИ)

Изредка, не в пример своему Мэсслендскому собрату, Лоулендская резиденция королевской семьи тоже откалывала такие штучки. Только проделывала их очень осторожно, так, чтобы никто не заподозрил строение в столь легкомысленной забаве. Скорей уж гадающий о перестановках мог бы поверить в собственное безумие, нежели в склонность замка к внесению изменений в интерьер. Хотя чаще всего виновниками перестановок были все-таки члены королевской семьи.

Эту вот коллекцию маленьких вазочек на столике у окна притащил недавно из какого-то путешествия Джей. А ту статую из стекла – обнаженного черного красавца с разноцветными волосами-змеями – откопал в чьей-то частной коллекции Мелиор и водрузил у вазона со свежими розами на площадке между пролетами левой боковой лестницы. Надо сказать, водрузил столь искусно, что поднимающийся или спускающийся по лестнице до самого последнего момента видел только вазон с цветами, а чернокожий статуй будто выпрыгивал из-за угла навстречу, когда до конца лестницы оставалась всего пара ступеней.

По-видимому, с этой очаровательной шуткой Бога Коллекционеров успели познакомиться еще не все обитатели замка. Вот как раз сейчас тройка стражников, совершающих традиционный обход, заканчивала путешествие с третьего на второй этаж. Один из них при виде черного мужика со змеями вместо волос передернулся всем телом и без промедления нанес удар алебардой в корпус. Зачарованное стекло выдержало удар, но статуя покачнулась и начала падать в сторону витражного окна. Лучи закатного солнца заиграли в цветных «волосах» произведения искусства.

Элия приостановилась, с искренним любопытством созерцая жанровую сценку. Человек уже понял, что бил по статуе, понял, что удержать ее – громадину, размером в два своих роста – он не способен. Его товарищи осознавали это столь же явственно. Им оставалось только метнуться за угол, чтобы укрыться от разлетающихся стекол.

«Всесокрущающее ядро попадает в несокрушимый столб» – мелькнула у богини забавная мысль. Ей стало интересно: разобьется ли прикрытый защитным заклятьем витраж или печальная участь постигнет статую. Малый процент вероятности оставался на то, что выдержат оба предмета. Но за считанные доли секунды до мига столкновения на пролете возник Нрэн. Своим всесокрушающим любые вероятности явлением он снес к демонам все расчеты принцессы и не дал завершить проверку версий.

Скорость движений бога превосходила молнию. Он вовсе не казался пятном, размазанным в пространстве, скорее уж его перемещения походили на телепортацию без малейшего использования магии. Миг-вспышка – Нрэн на первой ступеньке лестницы. В тот же миг он уже внизу, и снова в единое длящееся мгновение его рука обхватывает змееносца и возвращает в исходное положение.

Только потом скорость движений воителя стала допустимой для восприятия смертными. Он обвел взглядом сцену то ли драмы, то ли комедии и уронил:

- Так!

И пусть звучало это сухо и беспристрастно, но для тех, кому это простое короткое слово вкупе с неодобрительно-безразличным янтарным взглядом было адресовано, оно показалось ударом даже не хлыста, топора по плахе.

Ой, недаром его высочество носил титул Меча Правосудия! Ой, недаром именно ему принадлежала не почетная, зато крайне ответственная обязанность казнить тех, кто преступил закон Лоуленда, и тех, чью жизнь не мог пресечь никакой другой клинок, кроме находящегося в руках Бога Войны.

Похоже, именно эти мысли пронеслись сейчас в головах трех патрульных, выстроившихся навытяжку перед принцем, до боли сжимая рукояти мечей и изо всех сил стараясь не зажмурить глаза и не напрудить в штаны.

Нрэн, в общем-то, ждал всего лишь хоть сколько-нибудь логичного объяснения устроенного тарарама. Вдруг в замок ухитрились проникнуть какие-то враги? А стражники со своей стороны столь же откровенно ожидали кары небесной. Как раз в ожидании оной виновник несостоявшегося милостью Нрэна погрома, не находя в себе силы духа смотреть в янтарные глаза смерти, вперил взгляд куда-то мимо уха принца. Глаза стражника, напуганного уже так, что больше некуда, расширились в чистом изумлении, а рука потянулась к ножнам с мечом.

Не оборачиваясь, воитель выбросил вверх руку, перехватил в полете голову обретшей подвижность малиновой змеи и сжал. Элия торопливо перенеслась к статуе, накрыла ее куполом заклятья статиса и следом прибавила чары консервации.

- Что это было? – протянул руку за своим мечом Бог Войны. Откликнувшееся на зов оружие, в котором не было ни капли магии, зато в достатке имелась верность владельцу, согрело ладонь, исчезнув со стойки в покоях.