Божественная охота

– Его еще раньше позвал папа для доклада. Книжник попозже подгребет, – ухмыльнулся мужчина и, чмокнув на прощанье Элию в щеку, удалился, весело насвистывая.

Теория о связи этого музыкального звука и денежных запасов в доме нисколько не смущала бога воров, как и сам вопрос отсутствия наличности. Если монет в кошельке почему-то не хватало, Джей решал проблему элементарно – заимствовал финансы (без возврата) в тех местах и у тех персон, где они имелись в достатке.

Не успела Элия даже подумать о том, чтобы занять постель, освобожденную Джеем, как послышалось робкое поскребывание пажа. Правда, робость эта была четко дозированной, основанной не на неуверенности в уместности беспокойства, а скорее, на предписанной этикетом вежливости. Вникать в полуночный доклад паренька не слишком хотелось, однако богиня не знала, долго ли ей придется дожидаться вызова в Межуровнье, а по возвращении Элия намеревалась вновь оставить Лоуленд, руководствуясь медленно и неумолимо вызревающей в сознании идеей о возможности весьма нахальной эскапады.

Элия скорчила кислую гримаску и решительно распахнула дверь перед маленьким пажом. Богиня подметила целые цепочки пестрых бусинок, прибавленных к выстриженным вискам в прическе слуги. Видимо, мода в столице менялась просто с головокружительной быстротой. Принцесса заподозрила, что без участия Мелиора в этом новом веянии не обошлось. Бусинки казались хорошей дорожкой к стилю разноцветных волос, который принц, без сомнения, счел бы уместным объявить своими привилегией и изобретением, а не личной особенностью Эйрана. В том, что у бога, загруженного по уши жесточайшими тренировками, достаточно времени для продумывания столь хитроумного хода, Элия не сомневалась. Когда дело явно касалось коллекционирования, моды и кулинарии, а неявно – плетения интриг, минутка-другая у изобретательного лентяя находилась всегда. Действовал он, если на то, разумеется, была нужда, стремительнее гепарда, бросающегося в погоню за дичью.

– Ваше высочество, – молоденький красавчик-паж, к иссиня-черным волосам которого так шли желтые бусины и крохотная виньетка на виске, сотворенная в виде бутона алой розы, преклонил пред госпожой колени. – Простите великодушно, в прихожей ожидают принцы Нрэн и Лейм.

– Проси в гостиную, – благосклонно кивнула Элия.

– Может быть, вам лучше выйти к ним? – дипломатично предложил мальчик, потупив сапфировые глаза точь-в-точь такого же оттенка, как великолепный камень-дар, все еще покоящийся в кармане юбки принцессы. – Они… мне кажется, моя повелительница, ведут дискуссию на повышенных тонах, – как можно более обтекаемо высказался паренек, не отрывая глаз от мягкого ковра на полу.

«Лейм и Нрэн ругаются у меня в коридоре, – перевела богиня. – Любопытно».

Последовав совету мальчика, Элия дала ему знак исчезнуть и проскользнула через гостиную к прихожей, откуда все более явственно доносились весьма сердитые мужские голоса.

– Нет, Нрэн, мое дело действительно срочное, и завтра днем я никак зайти не могу, – огрызался Лейм, цедя сквозь зубы каждое слово. – Полагаю, подождать со своими домогательствами к кузине стоит именно тебе!

Судя по паузе и сдавленному хмыканью, бог войны поначалу едва не подавился этой фразочкой младшего брата, но все-таки нашел подходящий, на его взгляд, ответ:

– Наши отношения с Элией тебя, мальчик, не касаются!

– Я считаю себя достаточно взрослым, чтобы иметь собственное мнение, Нрэн, – рыкнул Лейм с холодной агрессивностью и вскинул голову.

– Мало пороли в детстве, – небрежно буркнул мужчина, все еще стараясь придерживаться покровительственной манеры старшего, беседующего с задурившим пацаном.

– О, а вот и самый любимый аргумент непобедимого воителя. Недолго пришлось ждать, пока он пойдет в ход, – воскликнул Лейм с неподражаемым ехидством и поинтересовался: – Собираешься избить меня прямо сейчас?

– Нет, – коротко и хмуро ответил бог войны, пытаясь скрыть собственную оторопь от странного поведения младшего братишки, которого воспитывал буквально с пеленок, но никогда прежде не сталкивался со столь ярой для бога романтики враждебностью. – Пусть Элия сама с тобой разбирается, щенок.

Принц только-только помирился с возлюбленной, ему совсем не с руки было в ее покоях, путь даже в самых лучших воспитательных целях, избивать Лейма, которого богиня считала тонким, душевным и мечтательным юношей. Воин, видевший в младшем брате серьезного конкурента, не без злорадства представил впечатления Элии и ее разочарование от общения с внезапно зарвавшимся молокососом. Все-таки не удержавшись от искушения, принц поднял руку и отвесил нахальному мальчишке веский подзатыльник – лучший аргумент для завершения спора.

Лейм не смог увернуться от удара. С богом ли войны тягаться ему в скорости? Однако, мгновенно развернувшись, юный принц успел перехватить руку брата, сжал ее в боевом захвате и очень холодно и тяжело, почти как Злат в минуты гнева (Элию чрезвычайно поразило сие невольное сходство), обронил: