Божественная трагедия

– Виктор, не беспокойтесь все под контролем, – улыбнулся он. – Когда я вас подводил? Впечатления обычные, сейчас я их обдумываю, но я в предвкушении находки!

Виктор брезгливо посмотрел на стул и не стал садиться.

– Ну, вроде ничего здесь устроились-шмустроились я смотрю.

– Спасибо, Виктор, замечательно, – улыбнулся Барт. – Только бара не хватает.

Виктор показал Барту кулак.

– Во! Понял!

– Зря вы так, – поджал губы Барт. – вы же знаете у меня прозрения наступают под этим делом, после того, как благородный выдержанный в дубовых бочках нектар проникает в клетки мозга

– Наступают-шмаступают, только девяносто процентов времени ты жрешь без прозрения зазрения.

– Согласен, – кивнул Барт. – бывает.

– Смотрите за ним, Марлен. Это еще тот хрен, – заявил Виктор. – Ладно, я на минутку заскочил. Проезжал здесь мимо… Славик, накапай мне коньячку!

Один из слонопотамов, сопровождающих Виктора, достал фляжку с двуглавым орлом, но в центре орла в круге располагался символ, очень похожий на свастику.

– А мне? – скособочил лицо Барт.

– А тебе вот, – и Виктор показал дулю.

Большой палец высовывался из дули далеко вперед и загибался вверх.

– Коньячок в подземельях найди! Он рыцарями охраняется, – добавил Виктор.

– Герб Византии? – спросил Барт, указывая на фляжку.

– Да, Палеологов, – коротко ответил Виктор.

– Палеологи – последняя правящая династия Византии, – пояснил Барт, видя недоуменные глаза Макса. – София Палеолог, сестра последнего императора, стала женой Ивана Третьего. А Москва, с тех пор, третий Рим, не так ли? – мстительно ухмыльнулся Барт, не получивший коньяка.

– Что вы, американцы, в этом понимаете? – почти зло ответил Виктор. – У вас своей истории 200 лет. А Россия – наследница Рима по праву, от Палеологов перешедшему.

– У вас есть два дня на всё, – обвел всех взглядом Виктор. – Директор-шмиректор выставляет нас вон, какие-то у него проверки из министерства-мигреньстерства.

– Mother fucker! – воскликнул Барт. – Только что клялся нам в вечной любви.

– Два дня, – повторил Виктор. – Время пошло.

Шаг 21. Размышления об очевидном

Барт витиевато выругался, потом улыбнулся.

– Опять гонки со временем! Только время оказывается впереди.

– Я правильно понимаю, – промурлыкала Марлен, – нас выставляют в самом начале?

– Как ни странно, ты поняла правильно, – отозвался Барт.

Марлен пропустила колкость мимо ушей.

– Но что можно найти за два дня? – спросила она.

– Марлен, ты знаешь сколько длилась самая короткая война?

– Два дня.

– Тридцать восемь минут.

– Я думаю ты дольше ищешь колготки без стрелочки! – усмехнулся Барт.

– У меня нет таких, – Марлен обворожительно улыбнулась, пытаясь установить нарушенное равновесие.

– Так, девочки, не ссорьтесь! – сказал Макс. – С первой зарплаты я куплю вам колготочки. В такой болтовне мы точно ничего не найдем.

Барт шумно выдохнул.

– Здесь главное понять для чего! – Барт воткнул палец в воздух.

– Чтобы спрятать сокровища, – пожала плечами Марлен.

– Э нет, – возразил Барт.

– Для того, чтобы что-то спрятать нужен небольшой тайник, – проговорил Макс.

– Вот-вот! И вы начинайте думать, – засмеялся Барт. – Важно понять логику! Павел мог преследовать несколько целей. Согласен, что городить подземелье только для схрона – совершенно не обязательно! Эти помещения были созданы для убежища членов Мальтийского ордена или неких иных тайных собраний. Вряд ли официальная православная церковь признавала увлечение Павла инородной религией, ведь прежде всего рыцарские ордена были проводниками католицизма.

– Но они же могли иметь и свои цели, – встрял Макс.

– Так и есть, – кивнул Барт. Но есть и другое. Любое помещение имеет вход и выход. И эти подземелья могли служить первой ступенькой для выхода из замка.

– Подземные ходы, задумчиво проговорила Марлен.

– Да! – возликовал Барт. – И не только для спешного отхода Павла, но и для проникновения членов ордена в тайные комнаты, эвакуации сокровищ в случае чего. В Петербурге существует множество подземных ходов.

– Да ну! – Марлен улыбнулась, – неужели за столько лет никто не обнаружил их. Хотя бы случайно.

– Этим мало занимались, но занимались и поэтому я кое-что об этом знаю. Все говорят, что Петербург построен на болотах, но о тайной жизни болот говорят мало. А тайная жизнь болот – это подземные ходы.

– Барт, по-моему ты несешь бред! – усмехнулся Макс.

– Бред? Может быть. Зато очень красивый бред. Но подойдем с другой стороны бреда. Петербург начинался, как крепость. А крепость и подземный ход – это синонимы.

– Если следовать твоей логике, то Петербург начинается на букву «П» и подземный начинается на ту же букву. Следовательно, в Петербурге есть подземные ходы.

– Петербург начинается на букву «С» – он Санкт-Петербург, это говорит о нем, как о сакральном городе и, возможно, взаимосвязанным с сюрреализмом, – улыбнулся Барт, перешутить и перебредить он мог кого угодно. – Потайные ходы для высадки десанта за пределы Петропавловской крепости были запланированы с самого начала.

– И где теперь эти ходы? – поинтересовался Макс.

Барт с изумлением посмотрел на Макса.