Божественная жемчужина. Часть I. Тайна двойственности

Аплодисменты не утихали, пока она не скрылась из виду.

Альфред, все еще улыбаясь, посмотрел на часы и отправился вслед за супругой, но, поднявшись на второй этаж, повернул в противоположное крыло дома на половину матери и внучки. Памятуя о плановом визите к психотерапевту, он решил выяснить, насколько пагубно отразился на настроении дочери утренний инцидент и готова ли она отправиться с ним в город. До выезда оставалось менее получаса…

***

Пятью минутами ранее Мариэн Гарднер все еще продолжала читать внучке мемуары наставницы Проклятой девы, написанные более ста лет назад на севере Франции, в нормандском замке Мон-Шант.

Из мемуаров Марии Кавелье

Мон-Шант, Франция, 1912

Едва я записала миф о Дельфинии и успела осознать, что Святая и Проклятая уже родились в нашем людском мире, голос повелел:

Соберись и отправляйся в путь. Узнаешь Проклятую по черному пятну на лице. Слушай сердцем, слушай, что говорят, слушай, как говорят. Следуй, не спрашивая, знай, не думая, найди, не смотря глазами. Будь кормилицей, будь наставницей, будь матерью. Пусть демоница узнает, что она человек. Пусть сова схватит змею и унесет в темное дупло. Пусть проклятая станет святой, а святая — проклятой.

В ту ночь я больше не спала. Время до рассвета я потратила на распоряжения по ведению хозяйства в нормандском замке Мон-Шант, что в окрестностях Алансона, а также на письма подругам. Я сообщала им о своем намерении отправиться в дальнюю поездку и обязалась периодически напоминать о себе новыми посланиями.

Наутро я разделила завтрак с моей самой близкой подругой Франсуазой де Байо, которая, по счастью, гостила в то время у меня. Тогда я и узнала о ее намерении отправиться в британское графство Девон, чтобы навестить одну талантливую девочку, в судьбе которой Франсуаза принимала особое участие. То, с какой уверенностью она говорила о своем желании оказать этой девочке и ее семье посильную помощь, произвело на меня впечатление. Вспомнив о наказе слушать сердцем, я тут же предложила моей подруге отправиться в путь вместе.

Франсуаза с радостью согласилась, но была сильно удивлена, когда узнала, что я намереваюсь отправиться в путь с моей трехмесячной дочерью Алисией. Тогда я просто показала моей подруге два листа, написанные ночью. Ответом стал ее особый взгляд и многозначительное молчание. На бессловесном языке Франсуазы это означало интерес, сомнения и отказ от скоропалительных выводов. Разумеется, потом она задала мне кучу разных вопросов, но сделала это уже по пути из Франции в Британию, а после даже изменила свои планы, чтобы помочь осуществить мои. Мы расстались спустя месяц, 11 октября, когда я наконец нашла ту, которую искала.

Мариэн закрыла книгу.

— Ту девочку звали Мелания, левая половина ее лица была обезображена черным родимым пятном. Оказалось, что она и дочь Марии — Алисия родились в один день, 6-го июня 1889 года. Это значит, что наставница нашла Проклятую в четырехмесячном возрасте. Можно сказать, что Мария Кавелье воспитывала ее почти с рождения.

— Я проклятая? — обреченно спросила Диана.

— Пятно было на лице девушки в зеркале, ты сама это сказала.

— Я святая? — она испуганно посмотрела на бабушку. — Какая из меня святая? Я ненормальная!

— Лучше говорить особенная, — Мариэн сделала акцент на последнем слове. — Быть особенной сложнее, чем быть нормальной, зато намного приятнее.

— Я бы хотела быть особенной, но так, чтобы всем нравиться, а не наоборот…

В кабинет громко постучались один раз, затем еще два раза, но тише. Диана слегка вздрогнула и испуганно посмотрела на дверь.

Молчаливое ожидание снаружи свидетельствовало об осведомленности визитера о правиле: в этот кабинет никогда не приглашают откликом «войдите». Миссис Гарднер, исполняя обязанности хранительницы домашнего музея, предпочитала открывать дверь сама, как это делал бывший хозяин кабинета. Однако на этот раз она осталась в кресле, памятуя другое правило — правило фиолетового платка:

— Милая, открой дверь, это твой папа.

— Ты уверена, что не мама? — опасливо спросила Диана.

— Абсолютно. Иди собирайся, а ему скажи, чтобы зашел.

Внучка торопливо надела босоножки, тихонько приоткрыла дверь, что-то шепнула отцу и выскользнула в коридор. Альфред убедился, что с дочерью все в порядке, вошел в кабинет и опять взглянул на часы:

— Я за Дианой и только, но, если ты хочешь говорить… у меня есть минут пятнадцать.

Глава 3. Божественная жемчужина

Мариэн указала сыну на кожаный диван.

— Не подумай, что я собираюсь ошарашить тебя разгадками невообразимых тайн, но лучше бы ты присел. Помнишь, как восемнадцать лет назад мы говорили с твоим отцом об одной картине?

— О «Жемчужине» Врубеля, — догадался Альфред, — она странно сочеталась с моим сном. Я хотел рассказать о нем, но отец не пожелал меня слушать.

— Видимо, тогда у него были веские основания, о которых я не спрашивала оттого, что доверяла ему… — Мариэн помолчала, подравнивая закладки в книге. — Альфред, я чувствую, что время запретов на исходе. Скажи мне, что именно ты узнал из сна о твоей будущей дочери?