Божественная жемчужина. Часть I. Тайна двойственности

Сказав это, голос замолчал. Я стала перечитывать написанное под тихое шипение свечи; руки мои дрожали, а лоб покрылся испариной и похолодел. Едва я подняла взгляд от исписанного листа бумаги, как пламя свечи замерцало рваными всплесками, затем успокоилось, стало высоким и острым, будто огненный меч. Помню, что страха я не испытывала, хотя ощущала себя каплей росы, падающей на острое лезвие. В тот момент моя душа разделилась надвое, но сохранилась округлой и целой, потому что повисла в воздухе за миг до касания режущей кромки.

Голос заговорил вновь. Я вынула перо из чернильницы, взяла второй лист бумаги и записала:

Зная, что Гея возродит свою дочь Дельфинию, Зевс повелел мойрам ослабить дракайну еще до рождения.

Мариэн подняла взгляд от книги и спросила:

— Ты ведь знаешь, кто такие мойры?

— Три богини судьбы, — кивнула Диана. — Первая пряла нить жизни, вторая определяла судьбу, третья обрезала нить.

— Все правильно, — удовлетворенно произнесла Мариэн. — Продолжим.

Мойры исполнили веление Зевса, но сделали это по-своему.

Младшая мойра Клото-прядущая не сплела две нити в одну, когда пряла новую жизнь Дельфинии, но отмеряла нитям достаточно длины. Так вместо могущественной дракайны в мире появились женщины-птицы и женщины-змеи.

Средняя мойра Лахесис, определяющая участь существ еще до их рождения, начертала змеям жить в гнезде на высоком древе, а птицам — в норе, вырытой под его корнями.

Старшая из мойр, Атропос-неотвратимая, лишь надрезала нити птичьих и змеиных судеб, а не обрывала их совсем, поэтому они сохранили память о будущем и прошлом.

Мариэн перестала читать и спросила у внучки:

— Что ты об этом думаешь?

— О том, кто я, птица или змея. Наверно, птица, я ведь не хватаю звезд с небес, живу скромно в своей норке.

Мариэн вновь покачала головой.

— Это мифологическая аллегория, в ней сказано о том, как молодой патриархат еще в древности разделил гармоничную и целостную женскую личность на «правильные» и «неправильные», с его точки зрения, фрагменты и так воплотил принцип «разделяй и властвуй». Это началось гораздо раньше расчленения женщины на Лилит и Еву, поэтому сегодня для многих недоступно понимание их единства. Ты особенна тем, что в тебе есть и та, и другая.

— Кто она, эта другая? — с опаской спросила Диана.

— Слушай, и ты все поймешь, — заверила Мариэн, — только не забывай, что мифы, это особый иносказательный язык, помогающий понять сложное через простое.

Когда имя Дельфинии совсем забыли, богиня-Мать родила нерожденного сына Метиды. Ему было предсказано сместить с трона своего отца и править людьми и богами с любовью в сердце.

— О Метиде¹ я тебе уже рассказывала.

— Да, я помню, — кивнула Диана, — это первая жена Зевса. Он проглотил ее, когда она была беременна, поэтому Афина родилась из его головы.

— Громовержец решил, что Метида беременна сыном, и проглотил ее из страха потерять свою власть на Олимпе, но предсказанное все же сбылось, — Мариэн нашла место в тексте, на котором остановилась.

И сказал сын рыбакам: «Идите за Мною, и я сделаю вас ловцами человеков», — и сделал их рыбаками в духовном смысле. Но его убили, а учение его разбили, как вазу, на черепки, и те осколки — еще на меньшие. И каждый владелец части думал, что хранит целое. Рыбаки сказались апостолами, и вместо обыкновенной рыбы начали уловлять людей в сеть.²

Человеки стали рабами божьими; инакомыслие назвали ересью; Богиню-Мать лишили божественного статуса и превратили в смертную — Богоматерь. Все зачатия, кроме божественного, нарекли порочными, деторождение — наказанием в боли и муках; смирение женщины приравняли к святости, ее независимость от мужчины прокляли.

Непокорная женщина-птица не приняла культ нового мужского бога. Взмахнув крыльями, она улетела прочь, научилась жить в темных пещерах, скрываться в густой траве и сохранила свободу, за что была проклята и наречена демоном. Женщина-змея смирилась, приняла подчиненное положение и так, пресмыкаясь, выжила и сумела сохранить способность любить.

Все перепуталось. Змей назвали птицами, птиц — змеями; ложь перестали отличать от правды, красоту от уродства, святость от проклятия. Лишь Оракул Геи владеет истиной, но давно скрылся в подземных глубинах. Найти его суждено дракайне Дельфинии. Чтобы она возродилась, птичьи и змеиные нити будут свиты в единую пряжу. Для этого в людской мир явились Святая и Проклятая; им даны множество жизней и память змеиных и птичьих поколений.

Путь Святой и Проклятой был и будет сложен; они станут превращаться, исчезать и появляться, существовать в двух местах одновременно, проделывать тоннели в препятствиях, получать разные результаты от одних и тех же действий и так влиять на мир, ибо мужской мир способна изменить только женщина.

Глава 2. Звонок из банка

Сын Мариэн Гарднер был одним из тех мужчин, про которых говорят, что они как коньяк — с возрастом становятся только лучше.