Божественное безумие

Последовав мудрому совету, Элия, ни разу в жизни не бывавшая ни в Ладларфе, ни в тамошнем Храме, да что греха таить, даже не слыхавшая об этом месте, воспользовалась Законом Желания, чтобы переместиться по заданному адресу.

Ее приняло темное, не черное, а какое-то совершенно лишенное запаха ровно-серое холодное помещение, чьи стены и потолок, если они существовали, терялись в тусклом сумраке столь быстро, что на глаз невозможно было определить размеры. Только собственное дыхание и шелест шагов, тонувший в пространстве, точно муха в янтаре, подсказывали принцессе, что она находится в физическом мире, а не угодила в абстрактное «нигде».

То был странный Храм странных Сил, никогда не нуждавшихся в фанатичном поклонении, не вербующих верующих, никогда и ничего не требующих от миров, кроме соблюдения Законов Равновесия. Эти Силы уважали, опасались, старались избегать, хоть и принимали их существование как одну из самых неизменных реалий Вселенной. Желающих служить им добровольно, в силу внутренних убеждений, почти не встречалось, как правило, на Силы Равновесия «работали» весьма специфические, не ведающие иной жизни создания вроде Жнецов, Исчезающих, Теней либо наемники поневоле, преступившие Закон и вынужденные платить дань искупления. Силы никогда не одаривали своих последователей, они были равно справедливы ко всем, хоть справедливость эта, не людского и даже не божественного толка, больше напоминала форменное безразличие.

– Говори, богиня Мира Узла, – бесплотный, исполненный абсолютной мощи нейтральный голос проник в каждую клеточку ее тела.

– Я прошу Силы Равновесия вызвать для разговора моего дядю, Жнеца Моувэлля, ибо у меня есть основания полагать его виновным в недуге, постигшем его сына – бога романтики, покровителя техники Лейма Лоулендского, – по существу вопроса выпалила Элия. Слишком неуютно было богине в сплошной серости, чтобы разводить придворный политес, да и вряд ли Силы Равновесия нуждались в пустом славословии.

– Жнеца? – почти удивленно переспросило пространство.

– Да, – уверенно кивнула Элия. – Я знаю, что Моувэлль жив, он оставил семью ради служения.

– А ведомо ли тебе, богиня, что над Слугами Творца не имеют власти кровные узы? И Жнецы не врачуют недугов?! – после многозначительной паузы вопросили Силы.

– Ведомо, – смиренно согласилась принцесса и в свой черед поинтересовалась: – Но знают ли об этом узы? Можно ли приказать крови забыть о родстве? Мы полагаем, что в Лейме пробудилось наследие отца, и только Моувэлль может подсказать нам, как быть.

– Доказательства? – коротко и уже задумчиво, без прежней категоричности уточнило серое нечто.

– Он сильно покалечил, едва не убил бога войны принца Нрэна и собирался убить Повелителя Межуровнья, – с ехидством бросила принцесса, скрестив на груди руки.

– Это серьезный повод признать справедливыми твои претензии, – поразмыслив, констатировали Силы Равновесия. – Мы подтверждаем за тобой право на призыв.

В нейтральных их интонациях не прибавилось тепла, однако богиня смогла уловить оторопь и беспокойство. Но не в обычае у Сил Равновесия было преподносить свои услуги в дар страждущим клиентам. Как правило, шли к ним от полной безысходности, получив отказ в более благосклонных и доброжелательно настроенных инстанциях, поэтому и пререкаться с «последней надеждой» просители не осмеливались.

– Твою просьбу можно исполнить. Готова ли ты заплатить? – прохладный голос быстро восстановил прежние безразличные интонации. Сейчас он даже не столько интересовался мнением принцессы, сколько соблюдал ритуал – неизменное условие переговоров.

– И какова цена? – полуприкрыв веки, поинтересовалась Элия, сильно сомневаясь, что речь пойдет о наличных или счете в Лоулендском банке. Правда, иногда Силы просили за свою помощь какие-то особенно ценные артефакты, но по большей части требовали компенсации за свои труды в нематериальном эквиваленте. Причем узнать заранее, что взбредет на ум бестелесным коммерсантам, было невозможно. Это только демоны зандра отличались завидным постоянством и всегда требовали плоть первенцев.

– Твоя услуга Великому Равновесию, богиня, – весьма неопределенно высказались Силы из серого тумана.

– Если не потребуется совершить идущего вразрез с интересами Лоуленда – мира, государства, родичей или противоречащего моей божественной сути, я согласна, – спокойно и твердо объяснила свою позицию женщина.

– Ты торгуешься? – пространство изумилось настолько, что даже оставило свой холодновато-нейтральный, а по сути равнодушный ко всем и вся тон, подпустив легчайший намек на гневную интонацию, обыкновенно вгонявший самых высокомерных просителей в паническое состояние.