Божественное безумие

– До свидания, богиня, – почувствовав в голосе женщины веселье, ничуть не обиделись Силы, напротив, они непременно решили изучить способы приема гостей, принятые в Лоуленде, и в следующий раз встретить Элию по первому классу, учитывая все вкусы гостьи. Обдумывание этой процедуры, а заодно и возможности украшения Храма (для этой цели вполне можно было бы позвать Силы Искусств из Двадцати и Одной) показались им сейчас куда привлекательнее бесконечной нудной проверки соблюдения Законов Равновесия на подотчетных Уровнях, и впервые в сознании Сил забрезжила маленькая робкая мыслишка о том, что они тоже имеют право на отдых и развлечения, что в чем-то правы Вольные Силы – буян Связист, поправший все негласные законы, существующие в иерархии.

Высокая фигура в темном, не то сером, не то черном длинном плаще с широким капюшоном, наброшенным на лицо, молчаливым изваянием замерла на верхних ступенях Храма. Она казалась еще одной скалой причудливой формы среди других угрюмых скал, взрезающих безжизненное серое небо своими пиками. Тяжелый плащ неизвестной материи на плечах лишь усугублял первое впечатление. Элию пронзило ощущение обреченного одиночества, спрятанное под излучением надменной неумолимой отстраненности.

Мужчина не повернулся к принцессе лицом, не откинул капюшон на спину, но она все равно уловила порыв родственной силы, плотно смешанной с излучением, не поддающимся идентификации. Впрочем, вряд ли Храм Равновесия являлся местом постоянной тусовки Слуг Творца, поэтому, несмотря на всю странность встречи, богиня была абсолютно уверена – ее ждет именно Моувэлль. Элия поздоровалась первая:

– Прекрасный день, дядюшка Вэлль!

– Принц Моувэлль мертв, – ответил принцессе глухой голос знакомого тембра с новыми безразличными интонациями, совсем не похожими на прежний полумечтательный, полурассеянный настрой бога.

– О, так я имею честь беседовать с зомби? – подойдя поближе, Элия многозначительно потянула носом холодный горный воздух, будто и правда рассчитывала уловить запашок разлагающейся плоти. – Вот уж не думала, не гадала, что это обязательное условие превращения бога в Жнеца.

– Я не тот, кого ты знала когда-то, девочка, – глухо пояснил свою глубокую мысль Жнец. – Я умер для друзей, родных, для Лоуленда. Зачем ты тревожишь меня?

– Лейм болен, – не вступая в философскую дискуссию о жизни и не жизни, начала принцесса.

– Я не врач, – почти грубо оборвал племянницу Моувэлль. – Обратись к Силам Исцеления.

– Да-да, я в курсе твоей нынешней работы, – с небрежной легкостью согласилась богиня. – Если уж проводить параллели между призванием Жнеца и профессией целителя, более всего ты смахиваешь на хирурга-патологоанатома. А Силы Исцеления помочь нам не могут, недуг Лейма не вырежешь как созревший гнойник и не залечишь микстурой. Твой сын стал очень странно себя вести. Сначала мы не обращали внимания на его выходки, думали, мальчик взрослеет, но сегодня он мимоходом едва не убил Нрэна и был готов биться с Повелителем Межуровнья почти на равных. Что-то странное творится с Леймом, совсем нетипичное для бога романтики и покровителя техники, зато весьма похожее на всесокрушающую силу начинающего Жнеца.

– Это невозможно, – нахохлившись под плащом, обреченно буркнул дядюшка. – Совершенно невозможно, ты ошибаешься.

– Почему ты в этом так уверен? – потребовала объяснений богиня.

– Будто ты сама не понимаешь? – вскинулся с неожиданной агрессией капюшон и, не дожидаясь отрицательного ответа, выпалил: – Ты всему виной! Ты, богиня любви! Нет и не будет наследников моей миссии Жнеца, ибо никогда не оборваться нитям, связующим с мирами моих потомков. Любовь – самый крепкий, самый надежный из якорей. Ты спасла их от моей участи, девочка, и тем самым прокляла меня. Нрэн, Тэодер, Лейм – они могли бы наследовать рок, но не судьба. Когда-то я был готов ненавидеть тебя, но не теперь, пусть уж лучше вся тяжесть бесконечного служения ляжет на мои плечи, оставив сыновьям право самим выбирать судьбу. Стало быть, таков промысел Творца, – последнюю фразу Моувэлль выпалил как ругательство.

– Так легли карты, – задумчиво пожала плечами Элия и, напоровшись на неожиданно острый взгляд, прожегший ее из тени капюшона, объяснила: – Джей любит это присловье. Но веришь ты мне или нет, твой долг отправиться со мной в Лоуленд и убедиться лично, что в недуге Лейма не повинна доля крови Жнеца. Ты не хочешь вспоминать о нашем родстве? Пускай! Тогда я взываю не к покойному дядюшке, а к Жнецу, обязанному исполнить свое предназначение!

– Я исполню свой долг, – неожиданно и словно бы против собственной воли согласился Моувэлль, коротко поклонившись богине. – Пойдем, но учти, нас в замке никто не увидит.

– А-а, неуловимость Жнеца, – кивнула принцесса, припоминая особенности, присущие Слугам Творца. – Используй служебное положение в личных целях! Прекрасно! – Женщина лучезарно улыбнулась и, фамильярно подхватив дядюшку под локоть, как частенько делала в старину, когда желала переброситься с ним словечком с глазу на глаз, потянула за собой.