Божественное дитя

Что они там делали? Каким образом смогли выжить эти микроскопические бродяги, если срок их существования в принципе не должен превышать двух-трех суток? Скопище отверженных издавало многоголосый стон. Включив микрофон, Луи стал слушать. Червеобразный народец блеял что-то невнятное: этот семенной сброд изъяснялся на каком-то собственном наречии, на ломаном и исковерканном языке. Затаив дыхание, Луи понял: поскольку они представляли собой лишь зародыш человеческого существа, то дробили слова, почти всегда глотая гласные, - быть может, согласные образуют мужской раздел речи, а гласные женский? (Луи решил непременно обдумать эту гипотезу.) Он быстро научился восполнять недоговоренные фразы, ибо эти болтливые червяки многословно рассказывали одну и ту же историю - как они не сумели войти в яйцеклетку, промахнувшись всего на миллиметр, и какая изумительная судьба ожидала их, если бы не это ужасное несчастье. Я, говорил один - и Луи угадывал недостающее звено, - был призван стать математиком, а я разводил бы устриц, а я был бы охотником за головами, а я крупным промышленником, а я летчиком-истребителем. И плачущий хор повторял вновь и вновь: о, метаболическое богатство яйцеклетки, превосходящей нас по объему в девяносто тысяч раз! Некоторые заносчиво восклицали: она нам не нужна, мы вполне можем обойтись без нее! Но прочие стонали в ответ: увы, нет, увы, нет!

Но что подрагивало у них на головках? Луи не верил своим глазам - это были дурацкие колпаки! Всем им полагалось это позорное отличие во искупление бесчестья - провала своей миссии! О, ничтожества! Значит, потерпевшие неудачу сперматозоиды, обреченные томиться в брюшной полости женщины, в некоем биологическом отстойнике, уже имели понятие о дарвиновском принципе естественного отбора? Липкое разговорчивое гуано внушало Луи омерзение, и он негодовал при мысли, что произошел на свет вот из этого. Неужели и он был частью подобного месива? Не в силах удержаться, он окликнул недоносков, и те засуетились, повернули к нему головки, заговорили разом, стараясь вступить с ним в контакт. И спросили его на своем ломаном диалекте (который мы воспроизводим в соответствии с нормами нашего языка):

- Кто ты? Почему у тебя получаются такие длинные фразы?

(Поскольку жили они вместе и были связаны тесными узами семенного братства, то тыкали всем без разбора.)

- Я сумел осуществиться и стал лучшим из лучших, я достиг всего, устранив вас, и успехом своим обязан вашему краху. Поэтому я говорю нормально!

И он расхохотался. Хвостатый народец яростно затрепыхался, как если на разверстую рану плеснули кислотой.

- Ты лжешь, мы тебе не верим! - вскричали сперматозоиды в один голос.

- Вынужден огорчить вас: все, что я сказал, - чистая правда.

- Расскажи нам, как тебе это удалось.

- Очень просто: с самого начала яйцеклетка выбрала меня. Ко мне был послан химический гонец, передавший тайное послание. Мне было сказано: ты самый ловкий, тебе нужно только выждать, и ты победишь. Если бы вы знали о том, что вас ожидает, то остались бы в стойле папы Освальда. Но вы, подобно безмозглым баранам, ринулись вперед, едва заслышав сигнал из мошонки, и угодили в западню. Когда началась эякуляция - момент весьма неприятный, согласен с вами, - я двинулся вверх с предписанной скоростью прямо к фаллопиевой трубе. А ведь многие из вас толкали меня, норовя отпихнуть в сторону и обогнать, - чтобы окончить дни свои в этой канаве! Я же без помех вошел в шейку матки и спокойно поплыл, ибо был уверен, что достигну цели. Изнуренный длительным путешествием без пищи, я наконец встретился с яйцеклеткой, и она приняла меня, тут же сомкнувшись за мной. Короче, из трехсот миллионов, выступивших в поход, только один прибыл к месту назначения - и это был я.

Мокрицы во рву вновь затрепыхались. Луи, предусмотрительно ни словом не обмолвившийся о Селине, ждал их реакции.

- Скажи, что за жизнь там, наверху?

- Жизнь - это бесконечное страдание, и вы должны благодарить меня за то, что я избавил вас от мук.

И Луи, надеясь обескуражить их, нарисовал апокалипсическую картину земной жизни. В ответ послышались какие-то глухие возгласы, пока наконец не прорвался негромкий голос с жалобной мольбой:

- Сжалься над нами, помоги нам найти яйцеклетку, дай нам еще один шанс.

Луи, раздраженный этим пренебрежением к его доводам, взорвался:

- Говорят же вам, презренные червяки, что мир - это темница, мерзость и мрак. Вы сами не понимаете своего счастья. Оставайтесь здесь, жизнь никому не дает возможности наверстать упущенное.

Моллюски не унимались - из слизистой массы раздался единый вопль:

- Пожалуйста, помоги нам выбраться отсюда!

Вглядевшись в этих паразитов с их смехотворными мольбами и притворным смирением, Луи испугался. Если сперматозоиды каким-то чудом уцелели через несколько месяцев после семяизвержения, то могло свершиться и другое чудо вдруг они доберутся (забираясь друг на друга) до яйцеклетки Мадлен и мама принесет ему в подоле еще одного ребенка? От них следовало как можно скорее избавиться.