Божественные истории

Его слова громом раскатились по комнате. Она очутилась напротив него, её дыхание стало прерывистым. За те несколько секунд, которые ушли у неё на ответ, Генри задумался, не взять ли свои слова обратно, пообещать, что он попробует еще раз, но не смог этого сделать. Слишком многие уже умерли.

— Генри, прошу, — прошептала Диана. — У тебя ещё есть двадцать лет. Ты не можешь всё бросить.

— Это бессмысленно.

Она присела на колени и отвела руки от его лица, заставляя посмотреть на неё, увидеть страх в её глазах.

— Ты пообещал мне столетие, и ты дашь мне это столетие, ясно?

— Я не позволю умереть ещё одной девушке из-за меня.

— А я не дам тебе исчезнуть. Не когда я могу этому помешать.

Он бросил на неё сердитый взгляд.

— И что ты сделаешь? Найдёшь ещё одну девушку-добровольца? Будешь приводить очередную кандидатку каждый год, пока одна не пройдёт испытание? Пока хотя бы одна не переживет Рождество?

— Буду, если придётся, — она прищурила глаза, выражающие жажду действий. — Есть и другой вариант.

Генри отвернулся.

— Я уже сказал — нет. Это не обсуждается.

— Я не дам тебе уйти без борьбы. Никто и никогда не сможет заменить тебя, что бы там ни говорил Совет, а я слишком сильно тебя люблю, чтобы позволить тебе сдаться. Ты не оставляешь мне выбора.

— Ты не посмеешь.

Она не ответила.

Отодвинув стул, Генри встал и освободил свою руку из хватки собеседницы.

— Ты поступишь так с ребёнком? Приведёшь её в этот мир, лишь чтобы впутать во всё это? — он указал на тело на кровати. — Ты так поступишь?

— Если от этого зависит твоё спасение, то да.

— Она может умереть. Ты это понимаешь?

Глаза Дианы вспыхнули, и она поднялась лицом к нему.

— Я понимаю, что если она этого не сделает, то я потеряю тебя.

Генри отвернулся, едва сдерживаясь.

— Не самая страшная потеря.

Женщина развернула его к себе.

— Не смей, — отрезала она. — Не смей сдаваться.

Он моргнул, поражённый напряжённостью её голоса. Стоило Генри открыть рот, чтобы поспорить, как она перебила:

— У неё будет выбор, мы оба это знаем, но, что бы ни случилось, она не повторит этой судьбы, — Диана указала на тело. — Она будет юной, но не глупой.

У Генри ушло пару мгновений, чтобы придумать достойный аргумент. Он знал, что цепляется за пустые надежды.

— Совет никогда этого не разрешит.

— Я уже спросила их. Поскольку время ограничено, они дали мне свое позволение.

Он сжал челюсть.

— Ты спросила, не посоветовавшись со мной?

— Потому что я и так знала ответ. Я не могу тебя потерять. Мы не можем тебя потерять. Мы одно целое и без тебя… Пожалуйста, Генри. Дай мне шанс.

Генри прикрыл глаза. С согласием Совета у него не оставалось выбора. Он попытался представить, как будет выглядеть девушка, но при каждой попытке перед его глазами представало другое лицо.

— Я не смогу её полюбить.

— Ты и не обязан, — Диана поцеловала его в щёку. — Но мне кажется, что полюбишь.

— С чего бы это?

— Потому что я тебя знаю и помню свои прошлые ошибки. Больше они не повторятся.

Он вздохнул, и с каждой секундой, пока он глядел в эти умоляющие глаза, его решимость рушилась. Осталось всего-то двадцать лет; он сможет подождать, если это смягчит ее боль. «И на этот раз», — размышлял Генри, ещё раз взглянув на тело на кровати, — «Я тоже не допущу повторения прошлых ошибок».

— Я буду скучать по тебе, — сказал он, и Диана расслабилась. — Но она будет последней. Если девушка не пройдёт испытаний, я выхожу из игры.

— Хорошо, — сказала она, сжав его руку. — Спасибо, Генри.

Он кивнул, и Диана пошла к выходу. Подойдя к двери, она тоже оглянулась на тело, и в этот момент Генри поклялся себе, что такое больше никогда не повторится. Неважно, чем всё закончится — успехом или поражением, — но следующая девушка обязательно выживет.

— Ты не виновата, — вырвалось прежде, чем он смог сдержаться. — То, что произошло… Я позволил этому случиться. Ты не должна себя винить.

Она замерла в дверном проёме и одарила его грустной улыбкой.

— Должна.

Генри не успел сказать ни слова, как Диана ушла.

Кейт

Кэтрин Винтерс родилась солнечным сентябрьским утром всего за пару недель до осеннего равноденствия. И как только до него дошли вести о её рождении, Генри на несколько лет вернулся в Подземный мир, пытаясь спрятаться от мысли, что её смерть будет также на его совести.

Пока Диана жила в роли смертной, растя дочь, Совет держался неподалёку, наблюдая за Кейт, как если бы она была их спасительницей. И хотя по его просьбе они никогда не заговаривали о ней с ним, до него всё равно доносились обрывки разговоров о её успехах. О том, как прошли роды, о первом дне в школе, о жизни Дианы среди смертных, которая притворялась одной из них. Даже держась вдалеке, он знал, что они счастливы. Диана заметно ожила, и Генри был безмерно рад за неё.