Божественные «кошмары», или Живая легенда

Понимая, что после устроенной ему встряски ни магический перенос на сколько-нибудь значительное расстояние, ни физическое передвижение до личных апартаментов брат не осилит, чего доброго свалиться где-нибудь с лестницы и свернет шею, принцесса отшутилась:

— Да вали уж, вон тебе даже мочалку заботливый папочка принес!

Богиня не стала дожидаться, пока Джей сделает попытку сползти с дивана, она прищелкнула пальцами, переправляя принца, а заодно и обещанную мочалку в нужном направлении. Одновременно Элия активировала магического сторожа-банщика, чтобы непутевый братец не нахлебался водицы в ее личной ванне.

Пока женщина ухаживала за родственником, вандал герцог умудрился засунуть проклятую цепочку в конфетницу, поддев ее створками, и захлопнул крышку.

— Ты хоть знаешь, сколько стоит эта вещь работы Ульпарика? — вяло возмутилась принцесса прихватизации изделия и беспорядку, учиненному на столе.

— Наверное, дешевле, чем жизнь твоего брата, — спокойно парировал Элегор, водружая бывшую конфетницу на стол рядом с россыпью конфет. В качестве поощрения за труды еще и сунул в рот кисло-сладкой цукат ромбуши. — Мы ведь его, похоже, едва не ухандохали, то ли цепочкой, то ли ты своей анестезией. Ты чего, контроль потеряла?

— С каждым разом вызывать эту силу все проще, и она проявляется все мощнее, но контроль я четко блюду, — оскорблено возразила богиня. — Только полностью блокировать излучение, сосредоточив на конкретном объекте невозможно. Нельзя выплеснуть океан в бокал и верить, что он не перельется через край. С Джеем все будет в порядке, скоро отойдет. А эффект такой получился, потому как для надежности я вломила ему дозу почти по максимуму личной выносливости, чтоб ни о чем другом даже думать не мог, пока вы связь с цепочкой рвали.

— А потом-то сможет? — уточнил герцог.

— Сможет, — наполовину самодовольно на другую скорбно усмехнулась Элия. — Я ведь его только так, слегка погладила, никаких последствий. Он отдавал только силу, ничего более и больше, чем нужно, я не брала. Восстановится быстро.

— Ладно, я что ль не верю, — неловко от того, что принцессе пришлось использовать силу Пожирательницы Душ, да еще и почти оправдываться за это, мотнул головой Элегор и, встряхнув конфетницу, заявил: — Теперь надо решить, куда эту дрянь девать.

— Расплавить ее и дело с концом, — выпалил Ральд.

— Вторично красное золото плавится при температуре раскаленной лавы, — дал справку Лейм и потер подбородок.

— Значит, поищем действующий вулкан, — беспечно пожал плечами герцог. — Их вон хоть в Маурадрии на сотню цепочек хватит.

— Как чего уничтожить, так вы, Лиенский, впереди всех, — иронично похвалила приятеля богиня. — Уходить будете, Ральда с собой прихватите, пусть поучится.

— А и поучу! — шутливо задрал нос вверх Элегор и, сунув шкатулку подмышку, протянул руку приятелю. Тот с готовностью ухватился за шанс поучаствовать в истреблении магической пиявки. Мужчины исчезли из Лоуленда.

— Страшно? — обратилась Элия к кузену, едва они остались наедине.

— Нет, что бы ты ни имела в виду, любимая, — покачал головой принц, взирая на женщину с неизбывной любовью. Он приблизился, взял руки принцессы в свои, запечатлел на каждой по нежному поцелую, прижал к груди и промолвил: — Ты приняла меня таким, какой я есть, не только Бог Романтики, но и Алое Чудовище, неужели я должен отвернуться от Богини Любви, только потому, что в ее жилах есть примесь древней опасной крови?

— Сердцу не прикажешь, — возразила принцесса.

— Да, не прикажешь, как ни старайся, — охотно подтвердил Лейм, снова целуя руки возлюбленной. — Я живу тобой, твоим дыханием, твоей улыбкой, твоим взглядом, единственная моя! Мне никогда не нужна была и не будет нужна другая. Я давно утонул в серой бездне твоих глаз и не хочу ничего менять, я люблю тебя всю, какой бы ты ни была. С каждым мигом, каждым вздохом люблю все крепче. Как же меня может устрашить оборотная сторона твоей сути? Может быть, единственной, кому стоит опасаться моей неизбывной любви, это тебе. Потому что я равно готов принять все, что ты только пожелаешь мне дать: и наслаждение, и боль. Какой бы жертвы ты не потребовала от меня, я готов ее принести, только позволь мне тебя любить.

— Даже если это будет твоя душа? — сорвался с уст Элии страшный вопрос.

— Она и так давно принадлежит тебе, — просто сказал Лейм.

Чистота этого искреннего признания потушила последние искры темной сути, вспыхивающие в крови богини, наполнила серебряным теплым светом ее глаза, мощно воззвала к силе Любви, заставляя розу раскрыть лепестки и наполнить воздух благоуханием истинной страсти, без примеси извращенной вампирической магии…

— Вот драные демоны! Сплавили свидетелей, а сами целуются! — возмутился герцог, возвращаясь вместе с Ральдом назад.

— А нам свидетели не помеха, — с негой в голосе промурлыкала Элия, вновь накрывая губы Лейма своими. Пылкий романтик активно принялся доказывать озвученный возлюбленной постулат на практике.