Божественные соперники

Он был Карвером все это время, и это осознание так сильно поразило ее, что ей пришлось сесть на пол. Ее охватило невероятное облегчение. Это был он. Она все это время писала ему, влюблялась в него.

Но потом начали возникать вопросы, расшатывая это облегчение.

Неужели он ее разыгрывал? Для него это была забава? Почему он не сказал ей раньше?

Она закрыла лицо руками, и ладони впитали жар ее щек.

– Боги, – прошептала она сквозь пальцы.

Когда она открыла глаза, зрение прояснилось. Она уставилась на разбросанные перед ней письма и начала их собирать, одно за другим.

34 К.

Через десять минут Айрис пришла в госпиталь в чистом комбинезоне с туго затянутым поясом. Волосы, по-прежнему безнадежно спутанные, падали на плечи, но на уме у нее были дела поважнее. Поднимаясь на лифте на второй этаж, она держала в руках все свои сложенные письма.

Дверь звякнула.

Выйдя в коридор, Айрис прошла мимо нескольких медсестер и доктора, не обративших на нее ни малейшего внимания, чему она лишь обрадовалась. Она не знала толком, что сейчас будет, но кровь уже гудела.

Когда она добралась до палаты Романа, лицо ее пылало.

Он находился на той же койке, отгороженной занавесками. К руке по-прежнему была подключена капельница, на правой ноге – свежие бинты, но теперь он сидел, сосредоточив внимание на тарелке супа.

Айрис остановилась на пороге. Ее сердце смягчилось, когда она увидела его бодрствующим. Он был уже не так бледен, как вчера, и девушка обрадовалась, что он выглядит гораздо лучше. Проглотив ложку супа, он на миг закрыл глаза, словно наслаждаясь едой.

Айрис почувствовала, что у нее вспотели ладони, и пот пропитывает письма. Она спрятала руки за спиной и подошла к Роману, остановившись в ногах кровати.

Он поднял голову и вздрогнул при виде нее. Ложка со звоном упала, и он поспешно поставил тарелку на тумбочку.

– Айрис.

В его голосе прозвучала радость. Он любовался ею, и когда попытался двинуться с места – он правда собирается встать и подойти к ней на одной ноге? – девушка откашлялась.

– Сиди на месте, Китт.

Он замер и наморщил лоб.

Она заранее продумала, что ему сказать. Как начать этот странный разговор. Всю дорогу сюда она мысленно повторяла, но теперь, когда она его увидела… все слова вылетели из головы.

Она показала стопку писем. И сказала:

– Ты.

Мгновение Роман молчал. Потом набрал побольше воздуха и прошептал:

– Я.

Айрис улыбнулась, пытаясь скрыть, что сгорает со стыда. Хотелось смеяться и плакать, но она заставила себя подавить эти порывы. Голова начала болеть.

– Все это время ты получал мои письма?

– Да, – ответил Роман.

– Я просто… поверить не могу, Китт!

– Почему? Во что так трудно поверить, Айрис?

– Все время это был ты.

Она смахнула слезы и швырнула одно из писем на кровать Роману. Приятно было услышать хруст бумаги и отвлечься от смущения. Она бросила еще одно, и еще. Письма упали ему на колени.

– Айрис, перестань, – сказал он, собирая письма, которые она бросала. Которые небрежно мяла. – Я понимаю, почему ты на меня злишься, но дай объяс…

– Давно ты знал? – резко спросила она. – Когда ты понял, что это я?

Роман помедлил, стиснув зубы и продолжая бережно собирать письма.

– Я знал с самого начала.

– С начала?

– С первого письма, которое ты отправила, – уточнил он. – Ты не упомянула своего имени, но писала о работе в «Вестнике» и о должности колумниста.

Айрис похолодела от ужаса, слушая его. Он знал все это время? Он знал все это время!

– Если честно, поначалу я думал, что это розыгрыш, – продолжал он. – Что ты делаешь это, чтобы забраться мне в голову. Пока не прочитал другие письма…

– Почему ты мне ничего не сказал, Китт?

– Я хотел. Но боялся, что ты перестанешь писать.

– Поэтому ты решил, что лучше выставить меня дурой?

Его глаза вспыхнули от обиды.

– Я никогда не выставлял тебя дурой, Айрис. И никогда так о тебе не думал.

– И тогда ты решил подыграть? – Ей было неприятно, что ее голос задрожал. – Значит, все это была шутка над бедной коллегой из низшего сословия?

Удар попал в цель. Лицо Романа исказилось, как будто она ударила его.

– Нет. Я никогда бы так с тобой не поступил, а если ты так обо мне думаешь, то не…

– Ты лгал мне, Китт! – закричала она.

– Я тебе не лгал. Все, что я рассказывал… там не было никакой лжи. Ни капли, ты меня слышишь?

Айрис уставилась на него. Он сидел с красным лицом, прижимая к груди ее письма, и внезапно ей пришлось добавить к нему новые слои. Все подробности жизни Карвера. Она вспомнила Дел, поняла, что Роман был старшим братом и потерял сестру. Вытащил ее из воды, когда девочка утонула в свой седьмой день рождения. Ему пришлось нести ее тело домой, к родителям.

К горлу подступил комок. Айрис закрыла глаза.

Роман вздохнул.

– Айрис? Можешь подойти? Посиди со мной, давай поговорим.

Ей нужно побыть одной. Разобраться в клубке своих чувств.

– Мне нужно идти, Китт. Забирай свои письма, они мне не нужны.

– Что значит не нужны? Они мои.

– Да! Это еще одно, в чем ты мне лгал! – сказала она, показывая на письма. – Я просила переслать мои старые письма. Те, которые я писала Форесту. А ты ответил, что не можешь.