Божественный яд (СИ)

— Я знаю о вашем прошлом, — проявил дознаватель проницательность, догадавшись о затруднении собеседника. — И биографии, и прежних занятиях. Так что повторю вопрос: вам доводилось сталкиваться с действием этого яда?

— Наблюдал несколько раз, — не стал отнекиваться он. — Но сам никогда не применял.

— Почему? Он вроде бы не имеет противоядия.

— А зачем? — вопросом на вопрос ответил тот. — Он ненадёжен и нестоек. Даже при необходимости обеспечить долгую мучительную смерть есть гораздо более удобные варианты, также не имеющие противоядия. Или же те, к которым просто не успеют дать противоядие, потому что делать это надо в первые мгновения. К тому же применение «Объятий Боли» просто так оскорбляет Боль и её жрецов.

— Боль? — озадачился дознаватель.

— Теперь вы называете эту богиню Печалью, — пояснил Маран. — И теперь у вас нет культов личного служения, я выяснял, жрецов вообще немного и они отвечают за всех богов разом. В моё время этот яд применялся только культом и только во имя богини. И если не богиня, то её служители могли наказать за подобную непочтительность.

— Его сложно приготовить? Насколько распространён рецепт?

— Приготовить…. Нужен немалый опыт, но для опытного алхимика это обычная задача. Что касается рецепта, я не могу судить, но в здешней библиотеке его нет.

— А зачем вы его искали? — удивился дознаватель — не то прямолинейности, не то осведомлённости.

— Я просмотрел всю литературу по алхимии и химии, касающуюся ядов. Это моё увлечение, и мне было интересно, что именно я пропустил.

— Интересно. Вы не предполагаете, где убийца мог взять яд?

— Я почти уверен, что знаю, — так же спокойно ответил Маран. Он подумывал о том, чтобы скрыть этот факт и уничтожить следы, но это было слишком долго, ненадёжно и бесполезно — он же не один находился в лаборатории. — В седьмой лаборатории, алхимической, имеется флакон этого яда и ряд других. Я их готовил, чтобы оценить собственные навыки.

— И почему вы готовили именно этот яд? — Хотой Морская Волна окончательно перестал пытаться держать лицо и позволил себе искреннее изумление.

— У него интересный процесс изготовления, на определённых этапах требуется слабое магическое воздействие на пределе моих возможностей, так было проще всего оценить их. Да и мастеру Шахру было любопытно взглянуть на состав и записать рецепт. С его слов я понял, что описание яда и его действия существует, а вот механизм изготовления то ли малоизвестен, то ли утрачен полностью или частично.

— Вы неожиданно откровенны. Может, ещё и в убийстве признаетесь? — дознаватель улыбнулся уголками губ.

— Признаюсь, — кивнул Маран. — Формально убил её я, и вам наверняка об этом сообщили. Но я её не травил.

— Тогда как вы объясните, что в том алькове, где вы отдыхали, нашли флакон? Предположительно, именно от этого яда.

— Это нетрудно: кто-то его туда положил, чтобы вы нашли. Если бы я избавлялся от этого сосуда, вы бы его не нашли.

— Удовлетворите моё любопытство, куда бы вы его дели?

— Какого размера склянка? — уточнил Маран.

— Тонкий стеклянный фиал каплевидной формы, в половину мизинца или даже меньше. Похож на флакон для духов, какие берут с собой вместо большой ёмкости.

— Тогда проще некуда, я бы его проглотил.

— Флакон с ядом? — растерялся дознаватель.

— «Объятия Боли» безвредны при проглатывании, больше того, имеют приятный необычный вкус. Можете попробовать, когда пойдёте изымать остатки в лаборатории.

— Спасибо, воздержусь, — усмехнулся Хотой. Без нервозности, и Маран оценил его выдержку, которую проверял этим предложением. — Расскажите подробнее про яд. Мы, конечно, запросим информацию, но что-то мне подсказывает, вы — наиболее надёжный источник.

Это Маран тоже оценил — и готовность выслушать того, кто не вызывал доверия, и изящное предупреждение о том, что слова будут проверены. И принялся за подробный рассказ, который, однако, быстро прервало появление целителя.

— Хотой, ты тут надолго? — спросил он.

— Очевидно, да, — уголками губ усмехнулся тот. — Ты можешь идти.

— Это хорошо, но я о другом. Кутума Чёрный Ветер нужно отвести в спальню и дать снотворное, всё равно допросить его не получится, он не в себе, — целитель удручённо качнул головой.

— В чём это выражается? — озадачился дознаватель.

— Бредит, — пояснил целитель. — Сидит, раскачивается и повторяет что-то вроде «Ты чудовище, я тебя ненавижу, она не должна была умереть».

— Чудовище? — озадачился Хотой.

— Я записал всё, но не обольщайся, вряд ли это имеет какой-то смысл. Так что, я могу его увести?

— Да. И на всякий случай забери его одежду, вдруг там найдётся что-то интересное? Вот кстати. Если яд попал на одежду, его следы можно найти? И если да, то в течение какого времени? — вернулся он к допросу, когда целитель кивнул и ушёл.