Божественный яд (СИ)

Маран почти не слушал и ничего не видел за тёмно-красной пеленой перед глазами. Медленный глубокий вдох — медленный глубокий выдох. Призрачные кольца душили, и он понимал, что делает противник: ещё немного, и сердце не выдержит. Или не сердце, а какие-то из сосудов, неважно. Ресурсы у этой твари были ограничены, но даже ими она вполне могла справиться.

— Ты отнял у меня сестёр. Ты, жалкий раб! Ты никогда никого не любил и никому не был нужен, ты не знаешь, что такое любовь, как ты мог победить меня?! — шипел дракон, сжимая невидимыми когтями сердце.

— Маран! — звонкий женский голос вспорол висящее в воздухе напряжение.

Идана промчалась через храм, и слабый цокот босой механической ноги метрономом стучал в ушах. Маран попытался дёрнуться, предупредить, потому что видеть духа девушка не могла, но не сумел. А Ида не обратила внимания на лежащего немного в стороне Кутума, почти упала на колени рядом с Мараном. ?уки её прошли сквозь призрачное драконье тело… И Любовь вдруг отпрянула с яростным шипением.

Ощущение было такое, словно с него стащили каменную плиту. Руки Иды были восхитительно прохладными. Одна ладонь коснулась горящей щеки, вторая — обхватила за плечи, пытаясь помочь ему сесть.

— Защитник!.. Маран, что происходит?

— Ида, беги, — с трудом прохрипел он, но подняться не сумел даже с посторонней помощью — здесь, в карде, тело его не слушалось. Подготовилась, тварь…

А дракон за эти мгновения еще больше раздулся, его призрачное тело заполнило карду почти целиком. Идана не могла его видеть, но зябко поёжилась — холодом пробрало по спине, повеяло непонятной жутью.

— Что?.. — пробормотала она.

— Тебе ли говорить о любви, тварь?.. — послышался тихий голос Кутума. Тот сидел, сжимая в руке нож, выроненный Мараном.

Любовь дёрнулась к нему, но было уже слишком поздно: длинное тонкое лезвие вошло мужчине под рёбра, чуть ниже солнечного сплетения, туда, где заканчивался длинный дымчатый хвост дракона.

Кутум издал короткий невнятный звук на вдохе и застонал на выдохе, выдернув нож.

А Любовь не успела даже вскрикнуть и одарить напоследок проклятьем. Мгновение — и призрачный дракон растёкся по карде холодным редким туманом.

Ида, всё ещё продолжавшая обнимать Марана за плечи, замерла, не в силах оторвать испуганный взгляд от Кутума, который, выронив нож, вновь повалился на пол, хрипло дыша и судорожно зажимая рану рукой.

А Маран наконец обрёл контроль над собой. Тяжесть, мешавшая двигаться и дышать, схлынула, оставив ломоту во всём теле — неприятную, но понятную и терпимую.

Он молча поднялся, потянул Иду за собой. Развязал пояс, коротким деловитым движением стянул с себя калим и надел его на девушку, которая дрожала не то от волнения, не то от холода и с трудом попала трясущимися руками в рукава. Подошёл и присел на корточки рядом с недавним противником. Подобрал нож, вытер его о штаны раненого и убрал в ножны. Опустился на колено, внимательно оглядел рану. Кровь в окружающем сумраке виделась маслянистой и чёрной, словно нефть, на губах Кутума пузырилась пена. Коснулся руки — та была ледяной и мелко дрожала.

— У тебя не больше пяти минут. Целитель, скорее всего, не успеет, но если хочешь…

— Нет! — Кутум поймал его запястье. Забормотал сбивчиво: — Эрма… Это я. Я не хотел… убивать её… Тебя собирался… Её ненависть, этой… Не понимал что, где… Но она решила убить Эрму… Я… влюбился в Эрму, когда увидел. Потом… Кто это?..

— Одна из тех, кто называл себя нашими богами. Последняя из них, Любовь. Ты её уничтожил, — пояснил Маран, потом, немного помолчав, добавил: — Мне жаль, что так вышло.

— После Эрмы… После такого… Зачем жить? — выдохнул он. — Только… Страшно…

Маран промолчал: вряд ли умирающего интересовало его мнение на этот счёт.

Ему на плечо легла ледяная ладонь подошедшей Иданы. Он заблаговременно ощутил её приближение, поэтому прикосновение не стало неожиданным. Он не обернулся и не поморщился, когда тонкие пальцы крепко впились в кожу.

— Прости, — выдохнул Кутум, тоже увидев девушку.

— Прощаю, — дрогнувшим голосом ответила она, хотя и совершенно не понимала, что происходит.

— Эта… была привязана ко мне, хотела силы… освободиться… восстановить тело. Для власти… и мести… Жертва для этого. Спешила. Я понимал, что наследил. Хотел, чтобы поймали… Злилась. Тебя ненавидела. Меня тоже… Мужчин. Всех ненавидела. Эксперимент… мы вытащили её в мир. Я сейчас понял, она открылась, слышал мысли. Присутствие Туаары, истинная пара — якорь. Я… оказался уязвим, вцепилась. Не знаю, почему я… Сначала не ощутил… Потом её воля… Эрму… Любил…

Кутум запнулся и умолк, закрыв глаза. А через пару мгновений сжимавшая запястье Марана ладонь дёрнулась в последний раз и расслабленно обмякла.

Он несколько мгновений сидел неподвижно, потом всё-таки стряхнул оцепенение и дотянулся до шеи лежащего. Пульса не было.

— Пойдём. — Маран поднялся, обнял Иду за плечи. — Ты вся дрожишь, не нужно тут мёрзнуть.

— А-а?.. — она беспомощно посмотрела на распростёртое на полу тело.

— Он умер, ему уже всё равно.