Божественный театр

Самой было удивительно, но отчего-то фантастический рассказ Пиви Птички не вызвал у нее ни малейших сомнений в его правдивости. И неприкаянные духи, и колдовские зелья, и сказочный универсус, затерявшийся среди театрального реквизита, – все казалось вполне естественным для новой жизни, в которой безропотная сестра трактирщика Буна вдруг сделалась музыкантшей бродячего театра и собралась покинуть тихий Байем. Катти успела придумать даже, какой именно предмет по совету Пиви начнет искать среди своих вещей. Не менее сказочный, чем сам универсус, – волшебное зеркало, способное показать ей Имара и где он сейчас находится.

А почему бы и нет? И жизнь-то стала походить на сказку, а в сказке, как известно, возможно все, даже и существование волшебных зеркал…

Дракон вернулся в буфет только через полчаса, вместе с Беригоном и заплаканной Изой. Обвел своих подопечных угрюмым и подозрительным взглядом и заявил, что у Изы пропала шляпка. Красный тюрбан, в котором она выходила на сцену накануне вечером. Не видел ли кто?…

Все, переглядываясь, покачали головами.

Фина Пышечка доела пончик, свела в тяжком раздумье брови к переносице и проскрипела, что вроде бы видела в реквизитном сундуке что-то красное, когда укладывала туда костюмы после спектакля.

– Что ж, – буркнул Дракон, – там тоже поищем. А пока… попрошу всех вернуться в свои номера. И проверить, не прихватил ли его кто ненароком и не бросил ли в шкафу за ненадобностью!

Щеки Катти полыхнули румянцем от одного только предположения, что она могла бы, пусть даже ненароком, прихватить чужое имущество. Но поскольку промолчали все, в том числе и Фиалка – а от этой девушки, исполненной благородного достоинства, скорей всего можно было ожидать вспышки гнева в ответ на подобные предположения, – пришлось смириться и ей. И пройти вместе с остальными после завтрака через процедуру унизительного досмотра номеров, в каждый из которых не преминул заглянуть сам Дракон.

Извиняться старик при этом и не думал. Судя по его озабоченности, «злодейкину» шляпку он успел причислить к имуществу театральному, сохранение коего считал своей священной обязанностью. Отправление же священных обязанностей, по Драконовым законам, в извинениях не нуждалось…

В результате с выходом из гостиницы труппа «Божественного» театра задержалась более чем на час.

Фургоны, уже запряженные и подогнанные гостиничным конюхом со Складской улицы к «Зеленому шатру», ждали за воротами. Актеры незамедлительно приступили к перерыванию реквизита, на что ушло еще около часа. Когда же шляпки не обнаружилось ни там, ни в остальных фургонах, Дракон отдал приказ перетряхнуть личные пожитки.

Слово «украли» не прозвучало ни разу, но щеки у Катти так и полыхали огнем.

До тех пор, пока Пиви не толкнула ее в бок и не шепнула на ухо:

– Шляпка могла исчезнуть неспроста…

Тогда она вспомнила об универсусе. И перестала думать об унижении. Принялась увлеченно перебирать свои вещи, выискивая среди них вовсе не шляпку, а то самое волшебное зеркальце.

Пиви рылась в своем бауле с не меньшим увлечением.

Красавица Фиалка хмурилась – досмотр явно претил ее аристократическому нраву, но приказ все же исполняла покорно. Как и раздраженная Фина Пышечка – жену Дракон тоже не пощадил, отправив ее на Складскую улицу осмотреть опустевший театральный амбар.

Иза, не раз уже проверившая и свое, и мужнино имущество, принялась было перебегать от одного актера к другому, с надеждой заглядывая в чужую поклажу. Но ее остановил Беригон. Прошептал что-то на ухо, отчего лицо у «злодейки» вдруг вытянулось. Глаза расширились, слезы высохли…

И Пиви снова подтолкнула Катти в бок. Гляди, мол, – кажется, тоже сообразила…

Ни у кого из женщин в багаже тюрбана не нашлось.

– Нету, – сказал с ухмылкою и «злодей» Ворон, захлопывая свой баул. – «Бог дает, Бог и отбирает». Пророк Маргил, книга первая, глава пятая.

– Шестая, – поправил добродушный Титур Полдень. – И у меня нету.

Все посмотрели на Князя.

Тот развел руками.

– Кто последним заходил вчера в фургон с реквизитом? – спросил Дракон.

– Я, – признался «благородный отец». – Но никаких шляпок не видал. Костюмы в сундук сложил, да и вышел…

Старик скрежетнул зубами. И прорычал:

– Значит, черти ее унесли! Провались все… едем наконец, дармоеды! Сколько времени потеряли!

Иза горестно ахнула было, но под взглядом Муница съежилась. И первой полезла в фургон, подвывая:

– Только разик и успела надеть… у-у-у…

* * *

Времени и впрямь было потеряно немало. Колокол на городской ратуше начал отбивать десять, когда караван из четырех обшарпанных зеленых повозок выехал наконец из Байема, направляясь в Брет.

Возглавлял его Папаша Муниц – сидя на козлах личного фургона, в коем расположилась отдохнуть от трудов праведных, охраняя заодно семейное имущество и кассу, его жена. Обычно старик доверял управление кому-нибудь из «дармоедов», но нынче был настолько зол из-за пропажи ценной шляпки и непредвиденной задержки, что послал всех к бесам и забрался на козлы сам.