Читаем Божьи дела (сборник) полностью

Божьи дела (сборник)

Семен Злотников , Семен Исаакович Злотников

Мама, мама…

Единственная женщина, удивительная женщина, которая как-то была привязана ко мне…

Всегда была рядом…

Хотя изменяла с козлами…

Но возле нее я мог жить…

Молчит .

Мамы однажды не стало – пришлось мне искать работу.

Но чего я умел и куда мог пойти?

Вот для Тебя загадка…

Какой-то из бывших козлов пожалел и пристроил работать в анатомический театр.

Театр – анатомический – красиво!

Я мыл покойников.

Приготовлял…

Они терпеливо молчали, не выказывали агрессии, в них, казалось, не было зла. Я подолгу смотрел на них, мне было странно: И КУДА ЭТО – ВДРУГ – ЗЛО ИСЧЕЗАЕТ?.. И ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ – ВДРУГ – СУЩЕСТВО БЕЗ ЗЛА?.. ИЛИ СМЕРТЬ – УДИВЛЯЛСЯ – НЕ ЗЛО?..

Я разглядывал бывших людей, еще так недавно блиставших умом, глупостью, пошлостью, злобой, добром, великодушием, жестокостью, коварством, – и думал: чего было злиться?

Вот же и все…

И чего суетиться?

Вот же – и все?..

Молчит .

Из театра прогнали за странность.

Так объявили…

А жить было нужно.

Ну, поначалу я продавал все, что продавалось: вещи, мебель, посуду, квартиру…

Потом продал почку, селезенку, четыре ребра, одно легкое, правую руку по локоть, левую ногу пониже колена, правый глаз, левое ухо, верхнюю губу…

Горестно усмехается.

Что любопытно…

Нюанс…

Замечаю для смеха: меня целиком – целиком сотворенным – меня целиком не желали.

Но грызлись, как лютые волки, в жутких очередях за всякий мой жалкий член, подкупали врачей, вожделея, стонали: желаю твой жалкий член!

Желаю твой жалкий член!..

И опять усмехается .

Я уже говорил: я себя не любил.

Продавал себя без сожаления.

Увы, я уже видел прошлое и будущее меня не возбуждало.

Я знал, что солнце уйдет и появится снова; станет холодно – потом опять жарко; что всему есть свое время – жить и лгать, умереть и заткнуться. Одного я не знал: что однажды я вдруг полюблю…

Молчит .

Она так похожа на маму…

И тоже красивая…

Тоже, похоже, неряха…

Растяпа…

Недавно пришила на месте искусственного уха – искусственный глаз…

Заметив, что я удивлен, улыбнулась невинно, просила не обижаться, чмокнула в кончик носа…

Улыбается .

А мир – странный… Когда не осталось надежды, казалось, совсем – он мне улыбнулся. Светло, беззаботно, как будто хотел мне сказать: «Эй, не горюй! Да не все так плохо, да, эй!..»

Улыбается почти счастливо .

Ее поцелуй горел и сверкал на кончике моего носа, как алмаз.

Я впервые не прятал лица, мне впервые хотелось кричать этому удивительному, этому прекрасному миру, что я еще есть!

Что еще не конец!

И что у меня – для него! – еще много прекрасных членов!

И что я… Я-а-а… Я…

Поднимается .

Я, смотри…

Удаление сердца на завтра…

Но подумал, что я не продам…

Я и деньги верну – не продам…

И последнюю руку теперь не отдам…