Божья коровка 2

«Наш, советский человек, — решил Семенов. — Нет в нем гнилья, как у других интеллигентов. Настоящий патриот!» Он не знал, что уже на следующий день составленный им рапорт ляжет на стол самому Андропову. Что председатель КГБ распорядился отправить побеседовать с Коровкой сотрудника добросовестного, но недалекого. Не нужно, чтоб Семенов догадался, что задумал председатель КГБ. В курс случившихся событий Семенова вводить не стали. Велели навестить новоиспеченного дворника и разузнать, чем тот дышит. Сейчас, читая рапорт капитана, Андропов улыбался. Семенов написал, как нужно, и рапорт добавится в папку к прочим документам. А там уже лежит справка об ущербе, который понесла страна в результате расправы с художником, певцом и композитором. Факты вопиющие. Цитаты из выступлений антисоветчиков на вражеских радиостанциях, обзоры мнений граждан СССР, подготовленные сотрудниками комитета. Из документов следует неопровержимый вывод: слишком дорого обходится стране самодурство секретаря ЦК КПСС! Хотя фамилия его не названа, и о причинах бед, обрушившихся на Коровку, нет ни слова. Но тот, кому все это предназначено, поймет…

Председатель комитета отлично знал о пагубном воздействии Суслова на культуру в СССР. Талантливые произведения литературы и искусства поливают грязью. Фильмы отправляются «на полку», песни запрещают.[84] Партийная цензура, возглавляемая Сусловым, не прощает малейшего отклонения от догмы. Андропов присутствовал на банкете, проходившем во Дворце съездов, и был полностью согласен с тем, что сказал Коровка. Сам он, конечно, промолчал — не по чину кандидату в члены Политбюро спорить с секретарем ЦК. Но велел своим сотрудникам за Коровкой присмотреть. И не ошибся: Суслов вляпался в расправу над певцом, тем самым противопоставив себя Брежневу. Леонид Ильич не любит, когда трогают его любимчиков, а Коровка из таких. Ладно б только песни запретили, но лишить его работы и учебы, наконец, невесты? Это явный перебор. С Сусловым у Брежнева отношения хорошие, но, возможно, у Андропова получится проложить меж ними трещину. В идеале — разобраться радикально. Слишком хлопотно для КГБ подчищать хвосты за Сусловым и его ставленниками. Многие талантливые люди в СССР, оказавшись невостребованными, переходят в стан противников советской власти. Кто-то лишь ворчит на кухне, а кто-то ищет связи с иностранцами. Часть советской молодежи преклоняется пред Западом. Синие рабочие штаны, сшитые в Америке, становятся фетишем, за них платят бешеные деньги. Длинные прически, поклонение «Битлз»… А кто в этом виноват? Правильно, Андропов. Возглавляемый им комитет со своей задачей не справляется…

«А Коровка-то весьма непрост, — подумал председатель КГБ, прочтя рапорт до конца. — Он Семенова переиграл как пацана, выдав сочиненную самим легенду. Дескать, в дворники пошел по доброй воле. И ведь капитан ему поверил! Получается, умеет убеждать. И ни слова о причине своих бед. Парень — молодец, удар держать умеет. Не болтлив, не размазня, как многие интеллигенты. Если отобью его от гнева Суслова, надо будет с ним поговорить. Мне такие кадры пригодятся…»

* * *

Леонид Ильич положил на стол прочтенный им последний лист бумаги из доставленной ему спецпочтой папки и на некоторое время погрузился в думы. То, что он сейчас узнал из стопки документов, подготовленных сотрудниками КГБ, вызывало изумление и гнев. Так расправиться с хорошим парнем! Лишь за то, что он поспорил с Сусловым… Знал ведь Михаил Андреевич, что генсек к Коровке благоволит. Тем не менее, посмел. Да, сказал ему генсек на том банкете, чтобы разобрался с музыкантами, но не так ведь! Ладно б Суслов ограничился внушением. Вместо этого он размахнулся от души. Коровку выгнали с работы, отчислили из института, запретили его песни, к слову, замечательные. Парню дворником пришлось работать. Мало этого, добрались до невесты. В результате Ковалева бросила Коровку. А вот это уже подлость…

По натуре Леонид Ильич был человеком справедливым и терпеть не мог, когда кого-то шельмовали без причины. Ладно б дело было лишь с одним Коровкой. Тут достаточно звонка, чтобы ситуацию исправить. Только суть совсем в другом. Документы ясно говорили, какой вред стране и партии нанесло самоуправство Суслова. Понятно, «голоса» клевещут, так им за это деньги платят, но ведь начали ворчать и в СССР. Ругают лично Брежнева. Получается, дрова ломает Михаил Андреевич, а винят за это Леонида Ильича? Ведь еще совсем недавно люди в очередь стояли за его портретом — тем, который нарисовал Коровка. Но тогда, насколько Брежнев помнит, люди Суслова пытались наказать руководство типографии. Случайность? Леонид Ильич не верил. Он прекрасно помнил, как снимали с должности Хрущева. Дров его предшественник, конечно, наломал, но в ЦК тогда постарались сделать так, чтобы вызвать недовольство им у партии и у народа. Суслов в той истории был одним из главных закоперщиков. И доклад на пленуме, который снял Хрущева, делал тоже он. Получается, что вздумал повторить такое с Брежневым? Стать генсеком захотел? А ведь Брежнев ему верил…