Божья коровка

Я в подъезде против дома

Твоего стою

Жду, что ты пройдешь

А, быть может, нет

Стоит мне тебя увидеть

О-о как я счастлив…[10]

— Идем танцевать! — дернула Бориса за рукав Аня.

— Я тоже хочу! — поджала губы Клава.

— Найдешь себе кого, — отмахнулась Аня. — Или следующий танец.

Бориса, естественно, никто спрашивать не стал.Он вздохнул, подумав, что в отношениях с двумя женщинами есть и минусы. Они с Аней вышли в центр площадки перед сценой, где и затоптались в «медляке». Скоро они оказались в окружении других пар. Аня попыталась прижиматься, только Боря отстранился — слишком жарко в зале. Так и объяснил подруге. Есть у них местечко, где он при желании ее прижмет.

— А я думала — начальства опасаешься, — засмеялась Анна. — Держишься на комсомольском расстоянии.

В конце июля Борис стал членом ВЛКСМ. Молодой рабочий, выпускает стенгазету, в комсомол рекомендовала член партии — более чем достаточно, чтобы в торге и в райкоме проголосовали единогласно. С той поры подруги не забывали Борю подкузьмить, спрашивая, как согласуется с моралью молодого строителя коммунизма то, что он вытворяет с ними вечерами. На что Боря неизменно отвечал: помогает выбывшим из комсомола продавщицам молодеть душой и телом. Женщины хихикали, но соглашались.

Но тает снег

Весной всегда

Быть может мне

Ты скажешь "да"

Быть может мне

Ты скажешь "да", — завершил страдания певец.

Не успел Борис отвести Аню к столу, как ансамбль вновь ударил по струнам.

По переулкам бродит лето,

Солнце льется прямо с крыш.

В потоке солнечного света

У киоска ты стоишь.

Блестят обложками журналы,

На них с восторгом смотришь ты,

Ты в журналах увидала

Королеву красоты…[11] — заголосил солист.

— Танцуем вместе! — обрадовалась Клава, и подруги вновь потащили Бориса к сцене. Скоро там оказалось тесно. Торговый люд прыгал и махал руками. Твистовать никто не пытался, хотя музыканты как раз играли твист. Борис поколебался и изобразил движения из известного советского фильма: «А теперь двумя ногами мы топчем оба окурка — оп, оп, оп». Подруги радостно взвизгнули, и через мгновение вокруг Бориса образовалось свободное пространство. Он оказался в центре круга. Остальные стояли и хлопали в ладоши.

Не то, чтобы Борис был великим танцором, но плясать в той жизни он умел. Вальсу, танго, прочим танцам, в число которых попал и твист, обучали в районном ДК[12]. В свое время он заинтересовал будущую супругу как раз тем, раз за разом выводил ее в центр зала на выпускном вечере училища. И ведь красиво танцевали! Пусть это было в прошлой жизни, но это как езда на велосипеде: раз освоил — навык сохранишь. Борис даже, скинув туфли, спародировал Траволту с его офигенным танцем в фильме «Криминальное чтиво».

Как единственной на свете

Королеве красоты!

Как единственной на свете

Королеве красоты! — закончил голосить солист.

Борис разогнулся и поклонился. Его наградили аплодисментами. Он натянул туфли и собирался вернуться к столу, как ансамбль вновь заиграл «медляк».

Старый клен, старый клен,

Старый клен стучит в стекло,

Приглашая нас с друзьями на прогулку.

Отчего, отчего, отчего мне так светло?

Оттого, что ты идешь по переулку…[13]

— Теперь я! — сказала Клава и положила ладони на плечи Бориса. Они сделали пару оборотов, как внезапно чья-то сильная рука оторвала Борю от партнерши.

— Харэ, пацан! Дай бабе с взрослым человеком потанцевать.

Борис резко обернулся. Перед ним стоял амбал со следами возлияний на лице.

— Чё, зенки лупишь? — ухмыльнулся он. — Вали отсюда!

Амбал шагнул к Клаве и облапил ее за талию.

— Отпусти! — взвизгнула продавщица. — Боря!

Борис резко, без замаха саданул амбала в печень. Тот охнул и выпустил добычу. Клава отскочила в сторону, а амбал повернулся к обидчику.

— Пи@дец тебе, фраер!

В руке его возникла, заблестев под светом люстр, узкая полоска металла. «Нож», — сообразил Борис и захолодел спиной. Несмотря на возлияния, амбал держался на ногах уверенно, а вооруженную правую руку опустил к бедру. Нож у него не выбить, да и бывает это лишь в кино. Амбал шагнул вперед и попытался ухватить Бориса за одежду левой рукой. Это стало его ошибкой. Борис отпрянул вправо, пропуская его руку мимо себя и с короткого размаха ударил по колену нападавшего носком ботинка. Тот вскрикнул и упал на пол. Нож он при этом уронил. Борис щечкою ботинка отбросил его к сцене. Затем склонился над поверженным и завернул ему руку болевым приемом.

— Дернешься — сломаю! — пообещал противнику.