Божья коровка

— Завтра в семнадцать часов к нам приедет большая делегация, — сообщил полковник. — Вам вручат награды, потом будет концерт. Хотели провести мероприятие в городском драматическом театре, но в последний момент передумали. Решили не везти туда еще не поправившихся пограничников, а организовать все в госпитале. Я распорядился, чтобы вам выдали со склада новую парадную форму и сапоги.

— Так у нас есть, — удивился Борис. — С границы привезли.

— Ты не понимаешь! — покрутил головой полковник. — Будет руководство края, двух военных округов — армейского и пограничного, ответственные товарищи из Москвы. Вы должны выглядеть достойно. Вам отгладят кителя и шаровары, если нужно, где-то подошьют и подгонят по фигуре. Есть у нас такие мастерицы.

Сам полковник выглядел зашуганным, потому Борис не стал с ним спорить. Новая, так новая. Весь остаток дня прошел у них в примерках и подгонках. Кители подшивать не стали — и без того сидели хорошо, только перенесли на воротник-стойку петлицы и погоны со своих мундиров — пограничных в кладовой госпиталя не нашлось. Ну, и знаки воинской доблести — у кого, что имелось. Комсомольские значки с левой стороны… А вот шаровары Борис попросил ушить — дембелям в широких не к лицу. Сделали, не пикнув. К удивлению Бориса, сапоги ему выдали хромовые. Он пытался возразить, дескать, не положены срочнику, но ему ответили, что так распорядился начальник госпиталя. Сергею достались яловые, но тоже офицерские — с подкладкой из белой кожи внутри голенищ.

В облачении Бориса деятельное участие приняла Вера: она пришивала петлицы и подворотничок к кителю, прицепляла погоны и знаки солдатской доблести. Занималась этим с радостью, и Борис только мысленно вздыхал, за этим наблюдая. Дочь полковника не сводила с него влюбленных глаз. И вот что станешь с этим делать? Вера — девушка хорошая, и жена из нее выйдет замечательная, только вот беда: ответных чувств к ней Борис не испытывал.

В шестнадцать тридцать следующего дня Борис с Сергеем в сопровождении Веры подошли к актовому залу госпиталя. Санитарка по такому случаю надела красивое, бордовое платье, туфли-лодочки и сделала прическу. Смотрелась замечательно. Борис, который до сих пор видел ее исключительно в белом халате, даже на мгновение подумал, что зря он сторонится девушки. Но эта мысль мгновенно вылетела из головы, когда он разглядел стоявших у входа в зал пограничников. Это были ребята с его заставы и соседней «Кулебякины сопки» — все в парадной форме, с орденами и медалями на кителях. Они стояли кружком и о чем-то оживленно беседовали. Бориса и Сергея не заметили.

— Здравствуйте, товарищи! — сказал, подойдя, Борис и добавил, когда все повернулись. — Откуда к нам таких красивых занесло?

— Борис! Сергей! — загомонили сослуживцы, мигом окружив друзей. — Как вы здесь?

— Поправляемся, — сказал Борис. — В мае, говорят, отправимся домой. Отвоевались мы, ребята. У меня рука короче стала, у Сергея нет ступни — на протезе ходит. Но это ерунда, — он махнул рукой. — Главное, что живы. Не всем так повезло.

Лица пограничников посмурнели.

— Жаль ребят, — вздохнул Бабанский. Остальные закивали.

— А вы откуда? — повторил вопрос Борис.

— Из Москвы, — сказал Бабанский. — Награды нам вручали — сам Подгорный[100]. Было руководство пограничных войск. Все прошло торжественно, красиво, — он скосил взгляд на левую сторону своего мундира, где висели Золотая Звезда Героя Советского Союза и орден Ленина. — На обратном пути самолет сел в Хабаровске, а не во Владивостоке. Туда поездом поедем. Нам сказали, что нужно наградить двоих пограничников, отличившихся на Даманском, которые не могли прилететь в Москву по ранению и лежат здесь в госпитале. Это, как понимаю, вы?

— Наверное, — ответил Борис. — Поздравляю со званием Героя, Юра. Вас, ребята, с орденами и медалями.

Он с Сергеем по очереди пожали сослуживцам руки.

— Вручать будет первый заместитель начальника Погранвойск Матросов, — сообщил Бабанский. — С нами прилетел. Говорят, лично пожелал. Он и офицеры, которых вместе с нами наградили, ушли к начальнику госпиталя, — он чуть снизил голос и подмигнул. — Там для них накрыли стол. Нас, конечно, не позвали — не положено солдатам выпивать с начальством. Ничего, переживем.

Юрий засмеялся, другие поддержали.

— Кто эта девушка? — спросил Бабанский, который и до этого бросал заинтересованные взгляды на Веру.

— Будущий врач Вера Николаевна, — сообщил друзьям Борис. — Наш добрый ангел. Меня на ноги подняла.

— Не слушайте его! — запунцовела Вера. — Борис у нас большой шутник, весь госпиталь над его анекдотами смеется. Врачи его лечили, я только помогала.

— А вот я — серьезный человек, — сообщил Бабанский. — Хотите познакомиться с героем?

— Один у меня уже есть, — сказала Вера, решительно взяв Бориса под руку. — А два героя для меня много.

Пограничники захохотали.

— Что, Юра, пролетел? — спросил сержант Каныгин. На его мундире сиял золотом и эмалью орден Ленина.